Ыых покидает пещеру

— Боже мой, после окончания десятилетки промелькнуло уже двадцать два года! А чего я достиг? Ну, семнадцать изобретений; ну, девятнадцать рационализаторских предложений; ну, звание профессора; ну, степень доктора наук; ну, восьмое издание моего учебни-ка; ну, имею значок мастера спорта. И всё. А время-то летит…

Однако в некоторых случаях время как бы останавливает свой бег и топчется на одном месте. Об этом свидетельствует случай с маникюрщицей Плутонией Черепашенко, которая, еще будучи семиклассницей, не знала, что такое подлежащее, а, достигнув тридцатилетнего возраста, заявила, что ночью ее укусило какое-то сказуемое.

Короче говоря, когда Галка Сверчкова стала к чему-то прислушиваться, а Вовка прервал свои размышления о зависти и справедливости, уже начинало светать.

О том, как видоизменяются небо и другие составные части природы во время рассвета, можно прочесть не в одной сотне поучительных и увлекательных книг. Поэтому мы не будем рассказывать, какая картина открылась взору Вовки Тутарева и Галки Сверч-ковой. Тем более, что сейчас им было не до красот пейзажа. А в таких ситуациях вряд ли человек замечает причудливую линию горного горизонта, легкий, как бы оживший ветерок или шорох лапок проснувшейся бу «кашки.

— Что ты там услышала? — спросил Вовка, больше обращая внимание на заметавшегося вдруг Кшуа, чем на звуки, привлекавшие девочку.

— Они идут сюда, — перешла на шепот Галка. — Это точно!

— Кто?

— Твой любимый Ыых и вся его шайка.

— |Какая же это шайка? Что они, разбойники, что ли?

— А то кто же? Они же, ты говоришь, могут убить Кшуа.

Вовка не успел ответить Сверчковой, так как в этот момент неандерталец с необычайной для его состояния проворностью растолкал ребят и выпрыгнул из лрота на тропу. На какое-то мгновение он застыл в напряженной позе охотника, ожидающего появления зверя. Затем Кшуа бросился бежать по тропе, прихрамывая и смешно размахивая руками. Можно было поручиться, что этого малого постиг бы полнейший неуспех даже при сдаче норм на значок БГТО.

Выбравшись из пещеры, Вовка и Галка тоже побежали и быстро настигли дикаря. Тот обессилел от недавней потери крови и не мог, конечно, далеко удалиться. Тем более, что и в пору, когда он был совершенно здоров, стометровку ему удавалось преодолевать, по-видимому, за сорок или сорок пять секунд.

— Стой! — крикнул Вовка, хватая неандертальца за мохнатую руку. — Джуу!

Дикарь остановился, словно поняв, чего от него хотят. Дрожа всем телом, он показал пальцем в сторону восходящего светила, затем в направлении еще яркой луны. — йо ии, — сказал он, резко опуская руку. — Кшуа ии.

— Что, что? — переспросил Вовка, многозначительно косясь на девочку, — Ио ии?

— Йо ии, — повторил дикарь, — Кшуа ии. — При этом он сделал такой жест, будто хотел задушить самого себя.

—| Понял? — спросила Сверчкова.

— Кажется. По-моему, он боится, что его убьют, когда зайдет луна.

— Вот видишь! Я же говорю — шайка. А ты еще что-то…

— Обожди, — перебил Вовка, заметив, с каким вниманием Кшуа прислушивается к звукам, теперь уже явно долетавшим оттуда, где находилась стоянка неандертальцев.

— Они бегут сюда! — повернув лицо к востоку, ска* зала девочка — Неужели Кшуа погибнет?

— Это в лучшем случае.

— В лучшем?

— Конечно. Нас тоже могут прихлопнуть.

— За что?

— Ты еще спрашиваешь! Мы же хотим укрыть преступника.

Вовка и Галка долго потом гадали, почему Кшуа, едва услышав это явно не знакомое ему слово, бросился бежать. Но как бы то ни было, а ребятам ничего не оставалось делать, и они пустились следом за ним. Менее чем через минуту его снова догнали. Но неандерталец, словно обезумев, продолжал рваться вперед, хотя Вовка и держал его за руку.

То, что они остановились у прота, где были захоронены соплеменники Ыыха, Вовка заметил не сразу. И лишь тогда, когда Кшуа взобрался наверх и принялся отодвигать камень, преграждавший вход в пещеру, мальчик понял, куда их завел страх раненного дикаря.

— Там же кладбище! — воскликнул Тутарев, подняв голову и прислонив ладонь ко лбу.

— Бжийя ии, Гуа ии, Эу ии, — пыхтя от напряжения, пробормотал неандерталец.

Ребятам стало ясно, что Кшуа отлично знает, где находится, и даже помнит, кто здесь нашел свою последнюю постель.

Кшуа сделал последнее усилие, и камень послушно, хотя и лениво, уступил ему дорогу.

— Офх, — сказал Кшуа, еще не отдышавшись и высовываясь из отверстия. — Яудж! Аль, яудж! — И он поманил их рукой.

— Я туда не пойду, — решительно заявила девочка. — Ужасно боюсь покойников.

В ее глазах отразился неподдельный страх.

— Серьезно? — горько усмехнулся Вовка. — А если ты сама через десять минут станешь… — Чтобы не произносить рокового слова, мальчик скорчил кислую мину, закрыв глаза и высунув язык.

— А почему через десять минут? — удивилась Галка, даже позабыв, что в таких случаях благовоспитанные девочки обязаны обидеться.

— А потому, что Каа муу 'будут здесь через пять или шесть минут, а четырех или пяти минут им хватит, чтобы сделать из нас отбивные котлетки. Ты думаешь, они простят нам спасение этого храбреца?

— Подсади меня, — как-то робко попросила девочка.