За 27 дней

Этот день начинал ощущаться нереальным. Я постоянно оглядывалась через плечо последние две недели, так как боялась, что если расслаблюсь, то произойдет что-то совершенно ужасное. Со мной, Арчером, тройняшками или Реджиной.

Прошло всего два дня, с тех пор как Хэйвок появился в моем классе химии, и я не видела никаких следов, что даже отдаленно напоминали этого человека. Угрозы Смерти, должно быть, было достаточно, чтобы заставить его отступить.

Но как бы я не надеялась, что никогда снова не увижу Хэйвока, на затворках моего сознания была эта маленькая, зудящая мысль, что это ещё не конец.

Был четверг. Я просто должна была продержаться до понедельника, и тогда всё, что преследовало меня с ноября, исчезнет.

На самом деле проводить время с Тейлор и Арчером, шутить и смеяться было, конечно, приятно. Но это всё равно не останавливало меня от внутренней истерики.

Смерть был прав. Я, конечно, надеялась, что знала, что делаю, встречаясь с Арчером. До сих пор всё шло хорошо, но мне было хорошо известно, как легко всё может измениться.

Квартира была пустой, когда я зашла внутрь во второй половине дня после школы. Это было не удивительно. Я не видела своих родителей с тех пор, как они вернулись из деловой поездки две недели назад. Я не была уверена, расстроена я этим или нет.

Я бросила свою сумку на диван и пошла на кухню, намереваясь заварить чашку чая. Я, действительно, была не очень настроена делать домашнее задание.

Я взяла кружку из шкафчика и свой любимый пакетик чайных листьев, и принялась делать чай. Как только я добавила горячей воды, я услышала тихий шорох позади себя, почти как легкий ветерок.

Я оглянулась через плечо и увидела, что Смерть сидит за обеденным столом, развалившись на своем стуле, скрестив руки.

— Я удивлен, — сказал он. — Ты не закричала.

Я пожала плечами, дуя на свой чай, прежде чем сделать глоток.

— Я вроде как теперь привыкла к твоим появлениям и исчезновениям.

— Рад слышать. — Смерть слегка улыбнулся. — Буду стараться лучше, чтобы напугать тебя в будущем.

Я заняла место за столом напротив него и поставила чай перед собой. — Почему ты здесь, Смерть?

Он вздохнул и наклонился вперед, барабаня пальцами по столу.

— Ты, наверное, хочешь объяснений, да?

— Насчет чего? — спросила я.

— Насчет моего вмешательства, — уточнил он. — Насчет моей жены.

Я была потрясена, услышав, как эти слова вылетели из его рта.

— Ты не должен рассказывать мне это, если не хочешь, — медленно сказала я, прочистив горло. — Это ведь личное.

— Нет, думаю, ты должна знать о Люкреции. — Смерть покачал головой, проводя рукой по своим волосам.

Секундочку…

— Эм, а ты случайно говоришь не о Люкреции Борджиа, верно?

— Нет, не о Люкреции Борджиа. — Смерть выпустил смешок. — Но меня уже спрашивали об этом раньше.

Если бы в кофейне не висел портрет семьи Борджиа — почему именно там, я понятия не имею, — я, вероятно, не спросила б об этом Смерть.

— Кем она была? — наконец, спросила я, сделав глоток своего чая.

Смерть засунул руку в карман своей кожаной куртки и вытащил небольшой медальон, прикрепленный к очень старой, золотой цепочке. Он бросил его мне и я поймала его левой рукой, прежде чем он упал на стол.

Я проследила пальцами схему цветов на медальоне, и несколько кусочков ржавчины раскололись в моей руке.

— Сколько ему лет? — спросила я.

— Несколько сотен, — ответил Смерть. — Люкреция дала его мне, когда мы были женаты.

— Когда это было? — в любопытстве сказала я.

— В 1693.

— Святое дерьмо, Смерть. Ты старый.

Смерть запрокинул голову и расхохотался. Должно быть, ему мой комментарий показался каким-то образом смешным, потому что прошло несколько минут, прежде чем ему, наконец, удалось взять себя в руки.

— А ты шутница, Хедли, верно? — вздохнул Смерть, всё ещё улыбаясь. — Но да, предполагаю, что я старый.

Я осторожно открыла замочек на медальоне и открыла его. На правой стороне медальона был портрет очень красивой женщины. У нее были длинные, светлые волосы, собранные в ореоле длинных локонов и кос. Её кожа была бледной и выглядела она так, будто принадлежала к дворянству. Хотя портрет, очевидно, был нарисован, на её лице была скрытная улыбка, словно она знала что-то, чего не знают другие.

— Она красивая, Смерть, — сказала я, протягивая ему медальон.

— Я знаю. — Смерть захлопнул медальон и сунул его в карман.

— Как ты с ней познакомился? — спросила я, теперь мне было интересно узнать всю историю.

— Я был в Риме в 1692 году для… охоты, так сказать, — торжественным голосом начал Смерть. — Альфонсо Аллегретти был видным деятелем в итальянской политике. Ему было 71, и он умирал от рака поджелудочной железы, когда я прибыл. Я ожидал, что как всегда тихо и мирно заберу его жизнь. И именно когда я собирался сделать это, его дочь ворвалась и начала кричать на меня, требуя ответить, кто я такой и какого черта делаю в поместье её семьи.

— Держу пари, ты не ожидал этого, — сказала я, не сумев сдержать улыбку.

— Конечно, нет. — Смерть ухмыльнулся.

— Что случилось потом?