За боем бой

В санчасть проведать меня заходил Боровский. Он какой-то растерянный, наверное, мучительно решает, идти дальше с нами или попросту отсидеться в Перми. После ареста и ожидания незаслуженного расстрела он стал очень нервным и вспыльчивым, всех избегает. Я очень удивился его приходу. Прощаясь, он грустно сказал:

– Самое трудное – выбирать самому, даже ошибку потом свалить не на кого…

Мой выбор сделан!

Про несчастного раненого, про меня значит, инспектируя санчасть, вспомнил даже главком. Василий Константинович подошел к моей подводе, спросил о здоровье и рассказал интересный случай про Ивана Степановича, который, как смеясь заметил Блюхер, все-таки решился взять политическую ответственность на себя. Оказывается, Иван Степанович повел отряд на вражеские пулеметы со словами: "Вперед, за мной, за власть рабочих против белогвардейской сволочи!"

– Одним словом, противника отбросили, – продолжал рассказ главком. Подъезжаю я к селу и не понимаю, что происходит. Вижу: стоят два ряда рабочих, а в середине качают Павлищева и кричат "ура"…

Потом забегал Русяев и рассказал, как ездил на встречу с Красной Армией.

Вечером 11 августа его вызвал главком и приказал установить связь с Красной Армией.

– Ты имей в виду, – объяснял Блюхер, – все не так просто, как может показаться! Они не знают о нашем прибытии, поэтому могут принять за белых. Необходимо, чтобы в вас сразу узнали своих!

По приказу Василия Константиновича Русяеву выделили сотню, в которой четверть боевиков была большевиками. Всю ночь мастерили алые банты, привязывали к пикам кумачовые полотнища. Для такого дела даже почистились и починили одежду. Русяев говорил, что утром, когда выступили, лица людей сияли, как начищенные самовары, а сама колонна больше напоминала праздничный парад.

Когда отъехали от Аскино верст двадцать, выяснили, что близлежащая деревня занята какими-то войсками. Пока гадали, белые или красные, пока посылали парламентеров, раздались выстрелы. Одного ранили в ногу.

– Вот так встреча! – удивился Русяев. – Если по красным знаменам стреляют, значит – белые. В атаку, ребята! Но до выяснения оружия не применять. Поняли? Вперед!

Сначала противник отстреливался, но, подскакав ближе, наши увидели, как они скоренько грузятся на подводы.

– Кто в деревне, белые или красные? – спросил Русяев, подскакав к крестьянину.

– Какие белые – красноармейцы тута!

Русяев послал дюжину всадников на лучших конях в погоню.

Отступавшие мчались на подводах, в страхе оглядываясь на догонявших их. Вот уж действительно – комедия. Столько недель пробиваться к своим, чтобы вот так догонять их, будучи принятыми за белых!

Отступавшие пытались залечь и даже стащить с подводы пулемет, начали было отстреливаться, но догонявшие захватили их в "плен".

Красноармейцы, увидев, что нагрянувшие неизвестно откуда "белые" их не рубят и не колют, удивленно опустили винтовки.

– Кто командир? – спросил Русяев.

– Я командир, – выступил вперед низенький красноармеец. – А вы кто такие?

– Мы красные из отряда Блюхера. А вы из какой части?

Командир молчал. В это время подскакали остальные. Увидев казаков, он решил, что попал в руки белых, и понес совершенную околесицу.

– Да ты, браток, не смотри, что они казаки, – успокоил Русяев. – Ну да, казаки из Оренбургского войска. Но красные, наши! Если ты их боишься, я ребят отошлю, а меня отвезите в ваш штаб. Идет?

– Идет! – обрадовался командир, уже приготовившийся к смерти.

Русяев в сопровождении своих недавних "пленных" добрался до штаба батальона, показал мандат, подписанный Блюхером, рассказал о нашем отряде.

Потом Русяев вернулся в Аскино и обо всем доложил Василию Константиновичу, который очень обрадовался. Завтра они едут к Красному командованию. У Русяева сложилось впечатление, что Красная Армия все-таки знала о нашем существовании, хотя и не догадывалась, что нас так много и мы так близко.

…Рука быстро устает… Трудно писать. Ну ничего, скоро поправлюсь…

На этом дневник Андрея Владимирцева обрывается. Далее следует запись, сделанная другим почерком…

Пятая политбеседа с читателем

И снова заглянем в хронологическую таблицу гражданской войны.

Сентябрь 1918 года.

10 сентября – Советские войска освободили Казань.

11 сентября – Реввоенсовет республики определил структуру

действующей армии, введя фронтовую организацию. Издан приказ об

образовании Северного, Восточного и Южного фронтов, Западного района

обороны.

12 сентября – Советские войска освободили Симбирск (Ульяновск).

16 сентября – Учрежден первый советский орден – орден Красного

Знамени…

"Советская Республика – в кольце фронтов" – эта привычная фраза из учебника истории не преувеличение. Взгляните – образованные фронты носят наименование всех сторон света. И все-таки Красная Армия не только успешно обороняется, но и переходит в наступление: отбит у врага родной город вождя мировой революции – Симбирск, взятие которого Ленин назвал целебной повязкой на свои раны.

Крепнет и совершенствуется Красная Армия, возникает и новая воинская символика, отражающая идеалы, за которые бьются красные отряды.