За черным окном – море тюльпанов

Конечно, мать хотела бы пожелать сыну и невестке семейного согласия и любви, вечной, до гроба, но она такими словами не пользовалась: ее семейная жизнь была недолгой – пара годков перед войной и пара после возвращения мужа Васи с фронта. А любовь была еще короче, хотя иногда казалось, что ее вовсе не было. Нет, что-то, наверно, все же было. Она, правда, не помнила, чтобы муж говорил ей про любовь, но в редкие минуты он говорил с ней по-хорошему, называл ее «цветочек полевой». А чтоб про любовь – этого не было. Вот и отвыкла она от таких слов.

Жили отпускники у мамы вольготно. Дети, Ириша и Леша, чумазые, в одних трусишках, перезнакомились с соседскими ребятишками и проводили время в непрерывных играх то в соседних дворах, то в бабушкином. Только на ночь, вконец умаявшиеся, они доползали до постелей и мгновенно засыпали. Место у них было свое – большая бабушкина скрыня, называемая «софкой», покрытая просторным матрацем, набитым сеном.

А Паша с Любой в сухую погоду в дом почти не заходили: их местом был старый топчан под огромным орехом. Топчан был узковатый, но в те времена им было не тесно: оба были не толстые. С наступлением ночи из-под ореха то и дело доносилось:

– Люба, Любанечка! Любовь моя!

– Панечка, милый!

Мама, лежа на своей печке, через неплотно притворенную дверь слушала эти охи и ахи и тихо вздыхала.

В начале лета на нижнем базаре появлялись свежая молдавская брынза и черешня. Брынза особенно хороша была с горячей мамалыгой и толченым с солью чесноком. Черешня продавалась – у матери в саду ее не было – двух сортов: черная, некрупная, очень сладкая, но с горчинкой, и крупная, желтовато-белая или бело-розовая, сочная и такая вкусная, что есть ее хотелось постоянно. Мы, сибиряки, так и делали: ели с утра до ночи. Такая была цель – отъедаться.

Черешня быстро отходила и начинала поспевать ранняя вишня. Ее не надо было покупать: у матери и у дедушки Николая с бабушкой Маней было несколько вишневых деревьев. Мы накинулись было на вишню и сразу же заработали расстройство желудков и такую оскомину, от которой рты скукоживались и не принимали никакой пищи. Варили из этой вишни компоты и ждали, когда поспеет поздняя. К этому событию готовились основательно: предстояла большая кампания по варке варенья. Для этого на верхнем базаре были куплены два роскошных двухведерных глазурованных глечика, изделия украинских гончаров.