За черным соболем

Пища - один из самых важных факторов в жизни каждого существа, и мне как человеку, посвятившему жизнь изучению охотничье-промысловых зверей, приходилось с этим считаться. Правда, вначале эта работа была неприятной, но необходимость заставляет человека привыкать ко всему. Ведь вскрывают же врачи-эксперты трупы людей, а это куда тяжелее, чем желудок безобидного зверя, к тому же только что-убитого!

Более тщательное исследование желудка и кишечника зверя (лабораторным путем) может открыть причину некоторых заболеваний человека. Но это было мне не по плечу в полевых условиях, и я ограничивался выяснением, что является кормовой базой для промысловых пушных зверей.

После сытного ужина мы расположились кому как удобнее на шкурах и постелях, и начались неторопливые рассказы. Конечно, основная тема - охота, так как для людей, здесь собравшихся, вся жизнь держится на этом промысле.

Не торопясь опрашиваю всех охотников - какой длины были ночные нарыски соболей, что зверькам удавалось добыть и съесть в течение ночной охоты, как они относились к другим обитателям тайги. Записав сообщения в дневник, я давал охотникам задания наследующий день. Тонкие, первоклассные следопыты - эвенки и якуты! Много интересного рассказывали они мне о таежных обитателях.

Так я узнал, что кабарожку можно подозвать, словно рябчика, на маленький берестяной манок, что рысь любит ходить по лыжницам охотников и ее легко поймать капканом, поставленным на старой лыжне…

Самым страшным зверем тайги он считал медведя.

- Нет, тигр будет опаснее,- возразил я.

- Они правы,- вступил в разговор Авдеев.- Медведю тигр не хозяин. Он погрузней, да и посильней тигра будет. Большой матерый медведь любому тигру не уступит. Человеку и то приходится медведя больше опасаться, чем тигра.

- Это почему же?

- Потому, что тигр человека раньше заметит и почует и всегда ему дорогу уступит. С ним в лесу не сойдешься. Другое дело медведь: он подслеповат и глуховат, да к тому же еще и поспать любит. Вот и случается, что напорешься на него неожиданно, а он с перепугу и набрасывается, как бы для самозащиты…

- А охотника он тоже для самозащиты загрыз? - напомнил я ему случай с шатуном.

- Ну, такие случаи не часто. За мою жизнь, сколько бывало,- по пальцам перечесть можно. Голодный зверь…

Софронов не словоохотлив, из него не вытянешь никаких подробностей романтического порядка, он признает в охоте только ее конечный результат - мясо, шкура, панты.

К моим охотничьим способностям он до сих пор относится скептически. Умения бегать по тайге без устали и хорошо стрелять, по его мнению, мало для охотника.

- Хороший охотник в тайгу идет, сразу видит, где какого зверя искать надо. Летом в одном месте, зимой в другом… Если охотник не знает, в какую погоду где зверь ходит, какую травку кушать любит, как зверя найдет? Тайга большая, можно неделю туда-сюда ходить и зверя не встретить…

Авдеев - человек, знающий тайгу, как свой дом,- кивает согласно головой.

- Правду Софроныч говорит. Стрелять зверя нехитро, каждый сможет. Выследить, найти - самое трудное на охоте…

В скупых высказываниях Софронова всегда есть доля познавательного для меня материала, и я стараюсь внимательно слушать, что он говорит.

- Раньше в верховьях Уды и Зеи совсем волка не было, а теперь все больше и больше. Я думаю, этот зверь вместе с человеком в тайгу идет. Человека в тайге много, волка еще больше…

- Верно, верно, много волка,- соглашаются охотники.

- Что же вы его не истребляете? - спросил я.

- Волк хитрый зверь, ночью охотиться любит, увидеть его трудно. Пробовали травить стрихнином - свои собаки пропадают. Капканы ставить надо - опять велика тайга: как узнаешь, где он появится?

- Но ведь волк уничтожает ваших оленей, сохатых…

- Немного олешков и раньше медведь давил,- соглашаются охотники, как с неизбежным злом,- а сохатых в нашей тайге много!

- В прошлом году я на одной сопке сорок штук насчитал,- сказал Софронов.

- А раньше еще больше было?

- Нет, сохатого меньше. Сохатый каждый год табуны увеличивает. Охотники за зиму от силы из сотни пять-десять штук возьмут…

- Да, летом в два раза больше…- добавляет с иронией Авдеев.

- Верно, летом сохатого легче брать. Он от гнуса в воду идет, искать его легче летом, по тайге много ходить не надо…

- То-то же!.. И разговор меняет тему:

- Как увеличить число зверя в тайге?

- Выпустим новых зверей - ондатру и норку, привезем бобров, начнем отлов соболя живьем,- говорю я.

- Это хорошо бы нового зверя у нас пустить. Кормов много, пусть живет, а то белки стало меньше, лисицы, выдры тоже мало. Совсем плохо охотнику…

К полуночи споры и разговоры затихают, то один, то другой начинают позевывать, и вот кто-нибудь говорит:

- А не пора ли нам на боковую?..

Мы кладем в печку сырые березовые дрова, чтобы горели подольше, гасим свечу, и в наступившей темноте сквозь холстину палатки проглядывает блеклый диск луны.