За чертой

– Как хочешь… Пропустят тебя без паспорта, а там и без метрик тебя знают и те, и другие… Прямо сейчас прочитай «письмо». Возникнут вопросы – скажешь.

Достаю из конверта лист, на обеих сторонах которого под номерами вопросы, многие из которых меня смутили.

– Ну? – внимательно изучая моё лицо, спросил «Майор».

Я пожал плечами.

– Тут есть такие, на которые я бы не отвечал. Дело Бэтмена… Я передам…

Вечером позвонил Бэтмену:

– Завтра еду к тебе. Надо…

– Хорошо. Пришлю за тобой, – просто сказал он, и мне показалось, что он о моём приезде уже знает.

Жека перезвонил сам:

– Саня, завтра Бэтмен посылает меня за тобой на Северный. Но сначала заедь со своим… «другом» к Бармалею. Его резиденция на турбазе. В Гундоровке переедите мост, второй светофор направо и до Донца. Там не заблудишься… Бармалей очень просил… Будет ждать…

То, что Бармалей находится на турбазе, я знал. Через него шла вся гуманитарка, и он организовывал вывоз и доставку в больницы раненых. Последний раз я видел его год назад, в Станице, и больше мы не пересекались.

В Гундоровке, едва мы переехали мост, «Майор» свернул вправо.

– Этой дорогой на турбазу ближе, – пояснил он.

«Если он знает, что нам нужно к Бармалею, значит, меня «слушают», – досадуя, догадался я.

– Ты ж хотел повидать Бармалея?

– Откуда ты знаешь, чего я хотел?..

– Так мы ж вчера договаривались! – совершенно искренне ответил он.

– А-а-а, ну раз договаривались… – не стал я развивать тему, но гаденький осадок на душе остался.

В своём названии Турбаза имела лишь порядковый номер. На её территории всё было ухожено: чистые асфальтированные дорожки, опрятные, словно вчера выкрашенные, деревянные здания. Ни музыки, ни людских голосов – пусто и тихо. Остановились у самого большого деревянного здания, стоящего на берегу Донца. От реки отделял лишь длинный решётчатый парапет, в промежутках которого были видны сбегающие к воде каменные ступени. У самого здания в тени навеса длинный деревянный стол, вдоль которого стояли добротные лавки с массивными спинками.

Из здания вышел высокий, совершенно седой, болезненно худой человек. Бескровные, землистого цвета щёки, восковой лоб. На сером лице живыми были только его глаза и шевельнувшиеся в улыбке белесые губы. Он решительно шагнул ко мне, обнял, стиснул довольно ещё крепкими руками, и только тут я осознал, что это и есть Бармалей, вернее то, что от него осталось – четверть былого Бармалея.

Отстранившись, Бармалей развёл руки, произнёс виновато:

– Вот так вот… Бывает и хуже, но реже… Хорошо, что приехали. Я ждал…

Жестом руки он пригласил нас к столу.

– Чай? Кофе?..

– Можно и водки! – наконец, приходя в себя, смеюсь я.

– Есть и водка… Но ты ж сейчас к Бэтмену…

– Да это я так… к слову… – смутившись своей глупой шутке, улыбаюсь в ответ. – Сейчас не до водки…

Бармалей принёс кипяток, сахар, заварку. Себе отдельно заварил какие-то травы, от которых исходил отвратительно-приторный запах резеды.

Мы сидим за столом, пьём чай, разговариваем о будничных посторонних вещах.

– Что там в хуторе?

– На прошлой неделе у Мёртвого хутора Чегевара расстрелял колонну с поляками, – рассказываю я. – Только всё стихло – хуторская пацанва лет четырнадцати-пятнадцати – через Деркул и туда. Набрали оружия и домой. На другой день решили испытать в деле свои трофеи. Вышли в лес, расставили мишени и давай молотить. Хорошо грибников не было… За этим их и накрыли, – киваю на «Майора», который до сей поры не произнёс ни слова.

– Спрашиваем: «Откуда оружие?» – наконец вступает и он в разговор. – «Оттуда… У мертвых забрали…» – «И что ж, вам не страшно было?» – «А чего их бояться, они ж мёртвые…» Вот такая сейчас детвора!..

Я хочу узнать о Кудине. «Если он общался с Людмилой, то должен знать…» – думаю я, но Бармалей до сих пор не виделся с ней.

– С Людмилой две недели нет связи, – говорит он. – Значит, ещё в Станице…

Склонившись над горячим чаем, тайком поглядываю на Бармалея. Понимаю: смертельно болен, но спросить об этом считаю бестактным.

– У меня разговор к вам… – подняв на «Майора» взгляд, наконец говорит Бармалей.

– Тет-а-тет? – отодвинув чай, произнёс он.

– Нет, Саня тоже должен всё знать…

Собираясь с мыслями, Бармалей некоторое время молчал, потом заговорил:

– Ну, сфера моей деятельности вам известна… Переправа раненых, двухсотых… Гуманитарка, которая идёт из всей России…

Он вновь замолчал и вновь некоторое время обдумывал, как приступить к главному.

– Мне это всё известно, – сказал «Майор». – Возникли какие-то сложности?

– Возникли… Завёлся тут у нас один жук-короед, подгребает всё под себя. Колыван… Умеет же наш народ прилепить точную кликуху!..

– Я понимаю, о ком речь.

– Знаю, у вас там ему благоволят…

– Я, как ты догадываешься, не влияю на благоволителей. Они там. – «Майор» ткнул пальцем в небо. – А мы тут… – плюнул себе под ноги. – И что у тебя с этим Колываном?

– Гуманитарка, как понимаешь, – золотое дно, – так же перешёл на «ты» Бармалей. – Контроля практически никакого – надежда только на совесть…