За чужую свободу

Наполеон медленно повернул лошадь и поднял руку. Войска остановились. Несколько мгновений император прислушивался, следя за направлением дыма от выстрелов в подзорную трубу, и наконец нетерпеливо махнул рукой своим ординарцам и адъютантам, мгновенно очутившимся близ него. Резким отрывистым голосом он отдал им приказания:

– Вернуть вице – короля и Макдональда на выстрелы! Маршану спешить к Страдзиделю! Бертрану двинуться во фланг союзникам.

Было что-то необыкновенное, почти сверхчеловеческое в гениальной быстроте его соображений.

Через несколько минут ординарцы уже скакали по разным направлениям, а он, по – прежнему бесстрастный, повернул свою кавалерию и во главе ее поскакал на выстрелы.

По всей линии кипел бой. Союзники стремительно атаковали Гросс – Гершен под прикрытием тридцати шести орудий, громивших селение и французский бивак с расстояния восьмисот шагов.

Кавалерия бросилась в обход Гросс – Гершена на Клейн – Гершен, а пехота Клюкса ударила на селение Рану. Застигнутые врасплох, французы подались назад.

На холме против Гросс – Гершена виднелась фигура Александра и рядом с ним прусского короля. Король был бледен и беспокойно озирался по сторонам. Пальба со стороны союзников усилилась. Французские батареи отвечали. У подножия холма рвались бомбы и шлепались случайные пули.

Фридрих – Вильгельм не выдержал. Он наклонился к императору и голосом, утратившим всякое высокомерие, произнес:

– Ты в большой опасности, не отъехать ли лучше? Смотри, уже долетают пули.

Александр на миг оторвался от зрелища развертывавшегося сражения и кинул взгляд на бледное, теперь уже не деревянное лицо Фридриха – Вильгельма. Но этот взгляд был так безразличен, что казалось, будто император не видит своего собеседника.

– Эти пули не для меня, – со спокойной уверенностью произнес он, отворачиваясь.

Прусская кавалерия Дольфса неслась на Гросс – Гершен, вздымая целые тучи пыли. Впереди неслись приданные ей эскадроны русской кавалерии.

– Браво, браво! – тихо произнес император.

Кавалерия уже была в трехстах шагах от линий французской пехоты. Но вдруг ряды неприятеля раздались, ахнули орудия, и огненный град картечи встретил кавалеристов. Было видно, как скошены первые ряды. За первым залпом последовал новый. Пруссаки дрогнули, остановились, смешались в кучу, задние в неудержимом беге теснили передних, и через несколько мгновений прусская кавалерия беспорядочной толпой поскакала налево к Страдзиделю. Только два русских эскадрона продолжали свою бешеную скачку, смыкая поредевшие ряды. Как ураган, налетели они на французскую пехоту, смешались с нею и исчезли в пушечном дыму. Справа русско – прусские войска ворвались в Гросс – Гершен. Оправившиеся французы под командой Сугама, заменявшего Нея, рванулись вперед. Тогда Блюхер бросил на них кавалерию Цитена под прикрытием русских батарейных рот. Но особенно жаркое дело происходило у селений Клейн – Гершена и Раны и между ними. Тут был и пятый драгунский полк. В канавах и рвах, пересекавших эту местность, засели французские стрелки. Их выбивали штыками под губительным огнем неприятеля. По несколько раз каждый ров переходил из рук в руки. Русские эскадроны рвались на французские батареи, врубались в пехоту, отступали, сметаемые картечью, и бросались вновь с той же дерзостью. Сквозь дым сражения показались огненные языки. Клейн – Гершен запылал от раскаленных снарядов. На плечах отступавших французов союзные войска ворвались в пылающее селение. Первым ворвался пятый драгунский полк. За ним неслась прусская кавалерия и тяжело наступала пехота. Бахтеев все время бился с Белоусовым, который ни за что не хотел отставать от него.

Бахтеев со своим сильно поредевшим эскадроном бросался, как вихрь, во все стороны. Бледный и решительный, он являлся всюду, где был гуще дым сражения, и, молча стиснув зубы, вел безумные атаки на сильнейшего неприятеля. Казалось, он искал смерти или искушал судьбу. Но едва войска миновали горящее селение, как были встречены свежими войсками неприятеля. Впереди на крупной лошади ехал маршал Ней. С обнаженной саблей в руке, с пылающим лицом он кричал громким голосом:

– За мной, дети, вперед! Да здравствует император!

– Да здравствует император! – гремели молодые голоса.

Тесные каре железным клином врезались в наступавших союзников, разорвали их фронт и погнали перед собой. То тут, то там мелькала высокая фигура маршала. Тысячи пуль летели в него, но ему суждено было пасть не от неприятельских пуль, а от родных французских…

Но уже спешила на выручку гвардейская бригада Редера, во главе несся сам Шарнгорст, создатель прусской армии, великий патриот и смелый воин. Бахтеев видел, как лошадь Шарнгорста широким прыжком перемахнула через ров, как Шарнгорст поднял саблю, обернулся, что-то крикнул и вдруг склонился на бок и упал с лошади.

Клейн – Гершен снова был в руках союзников.