За далекой чертой

На тарелке Лотти в итоге оказался только кусочек тоста с джемом и ложка яичницы. Мэри с тревогой покосилась на сестренку, а потом отправила в рот немного картофельного пюре на вилке и едва не застонала от восторга, остановившись лишь в последний момент. Взрослые вокруг смеялись и болтали, ели и пили; никто не обращал внимания на детей. Можно было есть вдоволь серебряными приборами из нарядных фарфоровых тарелок, пить из хрустальных бокалов. Никто бы не одернул сироток; никто, грозно нахмурившись, не потребовал бы платы, которую все равно нечем было отдать.

Мэри постоянно ждала, что вот сейчас их с Лотти отправят в каюту. С первой минуты на борту «Стратэйрда» ее не покидало ощущение самозванства в этом мире богатых и благородных. Но ребят никогда не трогали, не требовали объяснить, кто они такие и как сюда попали. Их радушно приветствовали во всех частях корабля и почти всегда разрешали играть и есть вдоволь. Это был настоящий рай. Во всяком случае, до того, как корабль начало качать из стороны в сторону, а пронзительный ветер и неутомимый ливень разогнали детвору по каютам. Морская болезнь не донимала Мэри, и потому непогода не мешала ей наслаждаться множеством радостей, подаренных путешествием, но смотреть, как страдает Лотти, было невыносимо.

Сестренка сидела рядом, аккуратно накрыв колени тканевой салфеткой, чтобы не запачкать новую юбку. Она откусила кусочек тоста и оглядела столовую – тихая, как мышка. Мэри наблюдала за Лотти, не в силах сдержать улыбку. До чего странно было видеть, как сестра чинно и молча завтракает, да еще за таким шикарным столом!

– Мы тут все как маленькие лорды и леди, – шепнула Мэри, склонившись к малышке.

Та зарделась и широко улыбнулась.

– Точно!

После завтрака Мэри хотелось одного: прилечь. С отяжелевшим, вздувшимся животом она направилась к выходу из столовой в сопровождении Лотти. Мальчики увязались за ними.

– Поиграем во что-нибудь? – предложил Дэйви.

Мэри вздохнула.

– Не могу: так наелась, что вот-вот лопну.

– Можем карты где-нибудь раздобыть, – пожав плечами, сказал Гарри.

Все сошлись на том, что карты и впрямь лучшее занятие в плохую погоду, особенно если наелся до отвала. Ребята отыскали местечко в одной из зон отдыха – там нашелся столик и свободные стулья. С собой друзья прихватили тарелку с печеньем и стаканы с холодным лимонадом. Качка в этой части корабля ощущалась не так сильно, и Лотти сказала, что ей немножко лучше.

Во время игры Мэри внимательно разглядывала Гарри. Роста он был невысокого и под слоями одежды казался очень худеньким. Густая копна каштановых волос падала на глаза и рассыпа́лась по воротнику, карие глаза были глубокими и темными. Что-то в облике приятеля напомнило Мэри маленькую собачку, которая прошлым летом успела поклянчить еду у каждого дома на их улице. Загородившись веером из карт, девочка нет-нет да и поглядывала на Гарри, подмечая всё до мельчайших деталей. Она давно научилась, внимательно рассмотрев человека с головы до ног, понимать, кто перед ней: друг, враг или же возможный источник благ.

– Так откуда ты? – спросила она вдруг, поймав взгляд мальчишки.

Гарри пожал плечами:

– Да так, ниоткуда.

– Не бывает такого.

– Пожалуй, ты права… Вроде из Лондона.

– А откуда именно?

– Не помню. Мама оставила меня в приюте Барнардо в Эссексе, когда мне было три года.

– Та же история, только я был поменьше, – встрял Дэйви.

Название приюта было Мэри незнакомо, но она слышала о подобных местах. Сколько раз мама грозила им, что отправит их в детский дом? Тысячу, если не меньше. Так бывало всякий раз, когда девочки выводили ее из себя – или у нее «уже не было никаких сил с ними возиться», как она часто жаловалась.

– Вот как.

– А ты?

– Мы с Лотти из Ист-Энда. Жили там с мамой.

– А сейчас она где? – спросил Дэйви, не сводя зеленых глаз с колоды, лежащей между ребятами. Он достал одну карту и положил сверху.

Мэри переглянулась с сестрой. Та, кажется, побледнела еще сильнее.

– Ну… Мама скоро к нам приедет. Когда мы немного обживемся.

– Да ладно? – изумился Гарри. – Вот повезло.

На миг Мэри и впрямь показалось, что это правда.

– Да, наверное.

– А ваши мамы где? – спросила Лотти, неумело тасуя свои карты. Ей было всего семь, и пускай она очень старалась участвовать в играх и беседах наравне со всеми, иногда у нее плохо получалось, и старшая сестра брала ее под крыло.

Гарри покраснел, а Дэйви уставился на свои шнурки.

Щеки Мэри тоже залила краска, и она поспешно заглянула Лотти через плечо.

– Положи вот эту, – посоветовала она, указав на одну из карт, лишь бы отвлечь сестру от вопросов, которые мальчикам явно не хотелось обсуждать. Оба друга жили в приюте, и Мэри понимала, что это значит, а вот ее младшая сестренка – не до конца.

Лотти нахмурилась, а потом с торжествующим видом бросила свою карту поверх общей кучи.

– Интересно, что сегодня подадут на десерт? – полюбопытствовала Мэри. – Хлебный пудинг с маслом или консервированные персики с кремом?