За далекой чертой

– Это непростая тема, Миа. Вряд ли ты поймешь. Видишь ли, мои родители не всегда были добрыми и внимательными. К нам они часто проявляли излишнюю строгость, и денег вечно ни на что не хватало. Жизнь была совсем не такой, как сегодня.

Разговор начинает выводить меня из равновесия и развиваться совсем не в ту сторону. Я хочу полностью сосредоточиться на новорожденном сынишке, насладиться особым моментом. А вместо этого вместе с родителями забредаю на территорию спора. Как подсказывает опыт, ни к чему хорошему такая беседа не приведет. Обычно мы ссоримся, не можем прийти к согласию и в итоге срываемся на крик и бросаем трубку. Сегодня мне этого совсем не хочется. Уже никаких сил нет наблюдать распри, которые не первый год раздирают нашу семью. Да еще эта неприязнь, которой я не понимаю и не хочу понимать. Для меня ничего нет важнее семьи – так почему же им не постараться помириться?

Решаю сменить тактику:

– Не терпится увидеть вас обоих! А если все-таки остановитесь у бабули, поможете нам справиться с ворохом новых проблем.

– Мы у нее поживем, не волнуйся, милая, – заверяет мама, гладя папу по руке. – Если нужно что-нибудь привезти из Парижа, только скажи. В пекарне на углу продаются такие вкусные круассаны…

– Не потащишь же ты их в такую даль.

– Легко, солнышко. Купим вам немного перед отъездом.

Разговор заканчивается. Чувствую себя опустошенной. Во мне не осталось ни капли энергии. Смотрю на Арахиса – он еще спит, мерно дыша. Я тоже зажмуриваюсь.

Опять открывается дверь, приближаются чьи-то шаги. Тяжело вздыхаю, приоткрываю глаза и вижу Бена. Он молча любуется нашим малышом. На прекрасном лице мужа играет глуповатая улыбка.

Бен замечает, что я не сплю, подходит и наклоняется ко мне для поцелуя, взяв в ладони мое лицо.

– Проснулась! Прости, не хотел тебя тревожить… Только что передал коллегам последнего пациента. Теперь я официально в декретном отпуске!

Не могу сдержать смеха:

– Мои поздравления!

– Даже не верится! Мы целых полтора месяца проведем вместе, одной семьей. Уверен, это будет прекрасно!

Его восторг заразителен. Зеваю во весь рот и улыбаюсь, с нежностью вспоминая прошедшие минуты счастья и предвкушая новые.

– Я тебя люблю, – шепчу я.

Бен одаряет меня улыбкой и новым поцелуем, сжимает мне руку обеими ладонями.

– И я тебя люблю.

– Что решим с именем?

Он хмурится:

– Я все еще за Броуди.

– Ты разве не хочешь, чтобы его звали на японский манер?

Бен смеется:

– Вот еще, он же у нас австралиец! Но средним именем я с ним буду рад поделиться, оно как раз японское.

– Прекрасно.

– Так, значит, Броуди Акио Сато?

– Броуди Акио Сато. Мне нравится.

Бен с негаснущей улыбкой подкатывает кроватку на колесиках чуть ближе к нам. Мы любуемся на нашего спящего малыша.

– Может, тебе принести что-нибудь поесть или попить? – спрашивает муж.

Вздыхаю.

– Знаешь, от чего бы я сейчас не отказалась? От сна. Может, возьмешь сына и немного погуляешь по этажу? А я вздремну буквально несколько минуточек.

Бен сияет.

– Конечно, я с удовольствием! Ты тут отдыхай, а мы с ним пойдем познакомимся поближе. Может, даже в футбол сыгранем – проверим, передались ли Броуди мои таланты!

С нежностью смотрю им вслед. Потом закрываю глаза, и сон уволакивает меня в свою теплую и темную пучину.

Глава 13 Ноябрь 1953 года

Мэри

Из глубокого сна Мэри выдернул хлопок двери. Она потерла глаза и зевнула. Оказалось, что в каюту пришла горничная – женщина в сине-белой форме, белом фартуке и сине-белом чепчике. Ее каштановые волосы были убраны в аккуратный пучок на затылке. Она поставила на столик между койками поднос со стаканами, полными апельсинового сока, и тарелку с печеньем. Лайнер слегка накренился, но горничная успела поймать поднос и вернуть на место.

Потом она взяла стакан с соком и с теплой улыбкой протянула его Мэри вместе с печеньем:

– Доброе утро, солнышко, вставай! Пока я заправляю кровать, посмотри, нет ли у тебя вещей в стирку.

Горничная засуетилась вокруг постели, а Мэри сделала глоток сока. Женщина мгновенно, точно по волшебству, заправила ее кровать, потом перешла к следующей. Мэри же продолжала пить сок, наслаждаясь насыщенным вкусом. Когда-то она и представить себе не могла, что так полюбит апельсиновый сок и будет пить его каждое утро. Даже своя кровать и та казалась ей роскошью. Да еще с чистым бельем и теплым одеялом.

Девочка расплылась в улыбке, бросила в гору белья вчерашнюю рубашку и поспешила в умывальню – одеваться к завтраку. Пол под ногами накренился сперва в одну сторону, затем в другую. По каюте просвистел штормовой ветер, с воем зацарапался в окно. Одна из девочек согнулась над унитазом. Лотти стояла у раковины с расческой в руке. Кожа у нее стала зеленовато-желтой, уголки рта опустились.

– Тошнит? – спросила Мэри.

Лотти моргнула.

– Неужели теперь всегда так будет?

Мэри пожала плечами.