За дверью в лето

В хорошем настроении они вернулись в подземный город. Только там юный храмовник сообразил, что он весь день был за пределами Храма, а наставник так и не попытался связаться с ним. «Наверно, решил, что меня уже и в живых нет», — не то с горечью, не то с радостью подумал молодой воин:- «Если б Мики только знал, как многому я научился за это время». От этих мыслей его отвлек визит в госпиталь, где их встретил бодрый Кузьма, который, несмотря на свои тяжелые ранения, умудрялся ухаживать за Василисой.

Сообщение о том, что его обидчику серьезно досталось, обрадовало раненого, хотя почти тут же вернулась сестра и отвлекла его какими-то медицинскими процедурами. Посетители обратили внимание на то, что сама Василиса откровенно искала повод и предлог для общения с пациентом, всячески стараясь помешать его беседе с Таирой. Впрочем, ее подопечный и сам почти не обращал внимания на девушку, из-за которой еще пару дней назад был готов схлестнуться с главой Храма.

Еще одно обстоятельство, бросившееся в глаза навестившим товарища бойцам, заключалось в поразительном сходстве сестрички и Кузьмы. Что-то азиатское и в то же время породистое проглядывало в их внешности. Неизвестно, было ли отдаленное родство причиной вспыхнувшей симпатии, или балагур своей харизмой успел захватить в плен девичье сердце, но друзьям стало ясно, что им пора уходить. Трудно сказать, заметил ли вообще ветреный поклонник женской красоты тот факт, что его товарищи покинули палату. Рамзес с Роджером на выходе из госпиталя дружно рассмеялись, а Алиса с улыбкой заметила:

— Вот так быстро я лишилась своего самого преданного поклонника.

— Да уж, недолго он переживал разлуку с возлюбленной, — подхватил дядька.

— Ну, если только самого преданного, а так еще один остался, — намекнул на настоятеля юноша.

— О, тот, наверно, еще более преданный, — не унимался бывший гард.

— А вы что, сомневаетесь? Просто рыцарь без страха и упрека, — поддержала саркастическое настроение товарищей Таира.

— Точно, от Матильды прямым ходом к тебе, от тебя прямым ходом к Матильде.

— Если по пути еще куда-нибудь не заскочит. Налево.

— И вообще, у нас с ним чисто платонические отношения. Мы беседуем.

— Точно, — согласился Роджер. — То-то глазки у него такие маслянистые, просто вылитый Платон.

— Куда вылитый? — Дядька сделал вид, что не понял.

— Какая разница, куда, хорошо хоть, что не выбитый плафон.

— И чем, интересно, тебе его глазки не нравятся? Между прочим, замечательные глазки, в темноте видят превосходно.

— Эка невидаль, а у кого не видят?

— Не скажи. Одно дело — различать очертания предметов, и совсем другое — сами предметы. Вот у тебя, сколько времени занимает адаптация к полной темноте после яркого солнечного света?

— Ну, не знаю, минут пять-десять.

— А у него секунд пять-десять. Думаешь, его просто так Кротом прозвали?

— Не, я думал, они тебе по цвету нравятся, — подколол Алису Роджер.

— Кстати, а какого они у него цвета?

— Не знаю, как-то даже не вглядывалась.

— Вот тебе и на. А мы еще Кузьму обвинили в ветрености. Куда нам, мужикам, до женщин?

— Не поняла. Я что, выказывала знаки внимания настоятелю? Или что-то обещала ему?

— Нет, но мы думали, что у вас любовь взаимная.

— Глагол «думать» стоит употреблять осмотрительно, не привязывая его к посторонним процессам, протекающим в головах у интеллектуально слаборазвитых.

— Получил по мозгам, мыслитель? — дружески поиздевался Рамзес над своим подопечным.

— И вообще, малыш, — назидательно добавила Таира:- Я бы на твоем месте не торопилась разбрасываться такими словами, как любовь. Ты со своей рыжей бестией даже парой слов переброситься не успел, а уже увяз по самые помидоры.

— Для настоящей любви иногда достаточно одного взгляда, — возразил Роджер.

— А чем, по-твоему, настоящая отличается от поддельной?

— Ну, как это, верностью, искренностью, благородством, уважением.

— Замечательные слова, только о какой верности и искренности можно говорить, если твоя ненаглядная Матильда, будучи подружкой Крота, строила тебе глазки, даже не видя тебя?

— Она просто еще незнакома со мной.

— Так, ты все еще не выбросил из головы эти глупости? — насторожился дядька.

— А почему я должен что-то из нее выбрасывать? Сердцу не прикажешь.

— Хотя бы из уважения к своим старшим товарищам, которые очень не рекомендуют тебе связываться с этой рыжей чертовкой.

— Она — не чертовка.

— Хорошо, называй ее, как тебе нравится, только держись от нее подальше.

— Вот еще.

— Не трать порох, Рамзес, чем больше ты его отговариваешь, тем больше ему хочется. Пусть пообщается со своей ненаглядной, может, сам поймет, что к чему.

— Наверно, ты права. Поговорим с ним о любви, когда перебесится.

— Не дождетесь, — Тобио Экселанц Сильвер гордо тряхнул головой.

— Кто его знает?

Глава 12