За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941

На этом аналогии с советской карточной системой первой половины 1930‐х годов кончаются. За вычетом рабочих, все остальное взрослое население Германии (порядка 40 % общей численности) получало равные нормы и составляло единую группу «обычных потребителей». В СССР же в период карточной системы первой пятилетки не только рабочие, но и все остальное население делилось на группы в зависимости от степени индустриальности города их проживания и места работы. Даже обеспечение детей подчинялось этому правилу. В Германии же, как и во всех остальных воевавших государствах, дети делились на группы по возрасту, а не по месту жительства и работы их родителей. В период карточной системы в Германии существовали развитое частное производство и торговля, чего не было в СССР.

Подобные принципы снабжения были во время войны и в странах, подконтрольных Германии, — Польше, Сербии, Норвегии, Голландии, Бельгии, Италии, на оккупированной территории СССР и др. Там также основная масса населения составляла категорию «обычных потребителей», получавших равные нормы. Преимущества имели рабочие тяжелого физического труда. Снабжение детей зависело от их возраста. Хотя, как правило, введение карточек начиналось с крупных городов, «географической иерархии» в духе советской карточной системы первой пятилетки, где разные нормы устанавливались для индустриальных и неиндустриальных городов, не было.

Еще одна черта отличает карточную систему Германии периода Второй мировой войны от советской времен первой пятилетки — отношение к своим крестьянам. Хотя во всех воевавших странах государство установило контроль над сельскохозяйственным производством, реквизировало продукцию по установленным нормам, диктовало цены и нормы потребления, но нигде крестьяне не находились в столь униженном положении, как советские колхозники. Крестьяне являлись равноправными потребителями в системе государственного снабжения. Им либо выдавали карточки, либо оставляли часть произведенной продукции, исходя из установленных норм потребления. По мнению исследователей, в большинстве воевавших государств крестьяне питались лучше, чем рабочие, а в некоторых случаях нормы потребления, установленные для крестьян, не уступали нормам рабочих тяжелого физического труда.

На оккупированных территориях Германия проводила в отношении крестьян жесткую политику. Она мало отличалась от сталинской политики 1930‐х годов. В бывших советских деревнях оккупанты брали хлеб как силой — группы солдат ходили по дворам, изымая излишки, так и в обмен — за сданную продукцию крестьяне получали талоны, на которые могли купить спички, табак, сахар, соль. Изымалась львиная доля произведенной продукции. Цены устанавливались оккупационными властями. Как и при Сталине, за сданную продукцию крестьянину платили низкую убыточную цену, товары же продавали ему втридорога.

Карточная система в СССР в период Второй мировой войны являлась более стратифицированной, чем те, что существовали в других воюющих государствах. Она сохраняла некоторые черты карточной системы первой половины 1930‐х, но не была ее полным повторением. Преимущества в снабжении имели рабочие и инженерно-технические работники промышленных предприятий, строек, транспорта. Повышенные и особо повышенные нормы, а также дополнительное снабжение получали занятые на тяжелой физической работе (шахтеры, рабочие горячих и вредных цехов). Отдельные группы снабжения составляли служащие, иждивенцы и дети.

Кроме принципа разных физических затрат в процессе труда стратификация снабжения зависела и от важности отраслей народного хозяйства. К первой категории потребителей относились работники оборонной, угольной, нефтяной, химической промышленности, металлургии, машиностроения, лесохимических предприятий, транспорта, строек оборонной и тяжелой промышленности. Остальные отрасли составляли вторую категорию. В конечном счете нормы зависели не только от того, был ли потребитель рабочим, служащим или иждивенцем, но и от того, к первой или второй категории снабжения он относился. В то время как в других воюющих государствах все взрослое население, помимо рабочих, объединялось в группу «обычных потребителей», получавших равные нормы, в СССР оно делилось на группы. Даже дети подразделялись на потребителей первой и второй категории, в зависимости от места работы родителей. Таким образом, несколько преобразованная социально-производственная иерархия снабжения первой половины 1930‐х годов продолжала существовать в СССР в годы Великой Отечественной войны.

Проведенный анализ показывает, что в мировой практике государственного регулирования снабжения карточная система, существовавшая в СССР в 1931–1935 годах, являлась одной из наиболее стратифицированных. Прагматизм и избирательность, которыми Политбюро руководствовалось при определении принципов и групп снабжения, не были превзойдены даже в годы Второй мировой войны.