За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941

И наконец, еще одна группа, получившая спецснабжение, — иностранные рабочие и специалисты. Решение о массовом привлечении иностранцев на работу в СССР Политбюро приняло в марте 1930 года. Было решено пригласить не менее 4700 человек в 1929/30 и 10 тыс. в 1930/31 годах[181]. Непосредственное руководство этой кампанией осуществлял ВСНХ[182]. В соответствии с индустриальными приоритетами иностранцев в первую очередь направляли в отрасли тяжелой индустрии. Но небольшое число специалистов «выписали» и неиндустриальные ведомства. Наркомат снабжения, например, пригласил иностранных поваров для работы в системе общественного питания[183]. Лечебно-санитарное управление Кремля пригласило иностранных врачей для работы в кремлевских больницах.

Тысячи немцев, американцев, французов, чехов, австрийцев, англичан, финнов, норвежцев и специалистов других национальностей работали на ударных стройках социализма — на Челябинском тракторном, Горьковском машиностроительном, Магнитке, Грозненских нефтеприисках, даже на лесоразработках в Карелии и других местах. Многие приняли советское гражданство. Что двигало людьми? Великая депрессия, потрясшая Европу и Америку, работала на советскую индустриализацию. Люди бежали от безработицы на Западе в страну, где не было безработных, не зная, что безработный на Западе живет лучше рабочего в СССР. Многие приезжали из идейных соображений, и не только коммунисты. Людей захватывала идея построения нового мира, участия в великом эксперименте XX века. Жизнь в СССР бурлила, в то время как остальной мир находился в стагнации. Среди таких энтузиастов были Джон Скотт, Зара Уиткин (Заря Уткин), Маргарет Уэтлин, которые оставили нам мемуары о своей жизни в СССР[184].

Политбюро пыталось создать наилучшие условия для иностранных рабочих и специалистов — не хотели ударить в грязь лицом перед миром. Иностранцам ведь предстояло вернуться домой и рассказать об СССР. Пропагандистский мотив, однако, не был главным. Забота об иностранцах объяснялась все тем же индустриальным прагматизмом. В начале первой пятилетки у советских руководителей была огромная вера в то, что западные технологии и знания в союзе с «преимуществами плановой экономики» совершат экономическое чудо в СССР.

Особенно велико было уважение к производственным достижениям США. Большинство советских индустриальных объектов строились по американским образцам. Не случайно Нижний Новгород, где на новом автомобильном заводе копировали, при помощи американцев, конвейерную систему Форда, назывался русским Детройтом, а Новосибирск — сибирским Чикаго. Строительство Кузнецкого металлургического комбината — второго по величине в СССР — шло под руководством Freyn Engineering Company of Chicago, в строительстве Магнитки участвовали American Coppers Company и McKee Company of Cleveland[185]. Американские нефтяные компании имели свои представительства в Баку и Грозном. Слова «американские темпы» и «фордизм» звучали по всей стране. Приезжавшие в СССР иностранцы встречали своих соотечественников на всех важнейших индустриальных объектах. Их поражало обилие современной европейской и американской техники, лучшие образцы которой затем копировали на советских производствах.

Иностранцы, хотя и в незначительных количествах, работали и в сельском хозяйстве, в основном в совхозах в качестве консультантов по эксплуатации иностранного оборудования. На Дону, в степи, с 1922 года существовала Сиэтловская коммуна «Сеятель», основанная 87 выходцами из Америки[186]. Ее директором был Виктор Саулит (Victor Saulit). В начале 1930‐х годов более 100 американцев приехали работать в этой коммуне. Они выдержали отборочный конкурс и заплатили по 500 долларов вступительного взноса. В коммуне использовали американскую технику. Даже в 1931 году, когда страна уже вступила в полосу голода, жизнь в коммуне представляла оазис относительного изобилия.

Политбюро вначале не ограничивало снабжение иностранных рабочих и специалистов нормами, в то время как советские трудящиеся уже жили на пайке. Но продовольственный кризис углублялся, и в 1931 году появилась серия постановлений, регламентировавших снабжение иностранцев[187]. Для них открывались специальные магазины, был установлен ассортимент и нормы снабжения. Вопросами снабжения иностранцев занимался Инснаб — специальная контора Государственного объединения розничной торговли (ГОРТ). В 1932 году контора была передана Торгсину (Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами), который должен был обеспечивать иностранцев лучшими в стране продуктами и товарами.