За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941

Спецснабжение высшей партийной, советской, военной, интеллектуальной номенклатуры составляло важную часть привилегий, которые пополнялись по мере укрепления Советского государства[169]. По словам известного в период нэпа экономиста Е. А. Преображенского, страна на рубеже 1920–1930‐х годов проходила период «первоначального социалистического накопления». Номенклатура же в 1930‐е годы проходила, по выражению экономиста Егора Гайдара, период «первичного наедания»[170]. Отгремели войны и революции, власть была захвачена и удержана в боях. В условиях мирного времени мещанский дух прорывал оболочку революционного пуританства и идейной сознательности. Шел не только процесс перерождения пришедших к власти революционеров, но и процесс формирования новой молодой номенклатуры. Ее составили люди без глубоких идейных убеждений. Они усвоили официальную риторику и выполняли необходимые ритуалы, поскольку это был путь к личному успеху и материально обеспеченной жизни.

Представляя государство, высшая партийная и советская номенклатура назначила себе лучшее в стране спецснабжение[171], подтвердив мнение Маркса, что «бюрократия обладает государством… Это есть ее частная собственность». «Новый класс», как назвал советскую номенклатуру Милован Джилас, мог повторить вслед за Людовиком XIV: «Государство — это я».

Высший уровень государственного снабжения представляли распределители руководящих работников центральных учреждений. Они выдавали лучший в стране «паек литеры „А“». Через распределители руководящих работников обеспечивались секретари ЦК ВКП(б) и ЦК ВЛКСМ, председатели и их замы ЦИК СССР и России, СНК СССР и РСФСР, ВЦСПС, Центросоюза, Госплана СССР и РСФСР, Госбанка, наркомы и их замы союзных и российских наркоматов, а также семьи всех перечисленных. Спецснабжение литеры «А» предназначалось также для советского дипломатического корпуса и ветеранов революции, живших в Москве.

Рангом ниже в иерархии спецснабжения стояли распределители ответственных работников центральных учреждений, которые выдавали «паек литеры „Б“». Они обслуживали те же высшие союзные и российские организации (ЦК ВКП(б) и ВЛКСМ, ЦИК СССР и России, СНК СССР и РСФСР, ВЦСПС, союзные и российские наркоматы, Центросоюз, Госплан СССР и РСФСР, Госбанк, Прокуратуру СССР и др.), но контингент снабжаемых был ниже. Он включал начальников объединений, управлений, секторов, отделений и их замов, руководителей групп и их помощников, а также управляющих и их замов всесоюзных и республиканских трестов, заведующих редакциями центральных газет и др. Через распределители ответственных работников, но несколько хуже обеспечивались также специалисты, работавшие в центральных учреждениях: экономисты, референты, инженеры, агрономы, бухгалтеры, выдвиженцы из рабочих. В 1932 году к распределителям ответственных работников были прикреплены ранее снабжавшиеся по нормам индустриальных рабочих персональные пенсионеры, краснознаменцы, политкаторжане. Нормы в распределителях ответственных работников были скромнее распределителей руководящих работников, но выше норм индустриальных рабочих[172].

Одежду и обувь номенклатура шила на заказ в специальных мастерских, хотя возможности здесь были не безграничны. В зависимости от статуса во внутренней иерархии выдавались ордера на пошив, которые определяли количество разрешенных заказов.

Документы свидетельствуют, что спецснабжение официально полагалось высшей номенклатуре СССР и РСФСР. Распоряжений Центра, санкционировавших спецснабжение в других союзных республиках, найти не удалось, как, впрочем, и постановлений, запрещавших его. Не вызывает сомнения, однако, что на практике система привилегий, аналогичная союзной и российской, существовала для руководящих организаций республиканского значения. Кроме того, периодически, в основном на юбилеи, Центр выделял товары и продукты республиканской номенклатуре, чтобы та, по словам одного документа, «приоделась и подкормилась». Областные, краевые, районные, городские партийные и советские лидеры, за исключением Москвы и Ленинграда, не получили официального разрешения на спецснабжение.

Кроме партийной и советской номенклатуры спецснабжение в стране имела высшая военная, научная и творческая элита. Получая спецснабжение вместе с должностями, она становилась частью правящей номенклатуры.

В состав военной элиты, пользовавшейся спецснабжением, вошли высшие чиновники Наркомата обороны, ОГПУ/НКВД[173] и других военных организаций союзного значения. К военной элите относился также высший командный состав — командующие округами, армиями, корпусами. Помимо особого продовольственного снабжения, в распоряжении военной элиты были специальные закрытые столовые, мастерские для индивидуального пошива обуви и одежды, квартиры. В соответствии с военной иерархией у них были и наивысшие среди военных оклады.