За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941

Бюджеты фабрично-заводских рабочих, однако, свидетельствуют о том, что введение всесоюзной карточной системы в 1931 году не улучшило их снабжение[226]. Более того, положение ухудшилось и достигло в 1932–1933 годах состояния, при котором ЦУНХУ не решалось публиковать, даже для ограниченного круга «заинтересованных организаций», традиционные ежемесячные бюллетени о потреблении рабочих. Об этом сообщалось Сталину и Молотову в одной из докладных записок[227]. По данным ЦУНХУ, нормы снабжения рабочих, установленные правительством, за исключением хлебных, не выполнялись. Эти выводы подтверждают и экономические материалы ОГПУ[228]. В отличие от ЦУНХУ, ОГПУ констатировало по основным промышленным районам ухудшение и хлебного снабжения.

Таблица 7 (см. приложение) представляет данные о питании фабрично-заводских рабочих СССР за 1932–1935 годы в сравнении с 1926 годом. Следует обратить внимание, что здесь учтено не только государственное снабжение (общественное питание, пайки, государственная коммерческая торговля), но и продукты, которые рабочие покупали на рынке. Это было то, что усилиями всей семьи, используя все источники снабжения, имели рабочие семьи.

Данные свидетельствуют о количественном уменьшении и о качественных изменениях в питании рабочих. Дорогой и более калорийный белый пшеничный хлеб заменялся дешевым черным. Резко сократилось потребление мясо-молочных продуктов и жиров. Вместо 150 г мяса в день, как в 1926 году, рабочий в среднем ел около 70 г в 1932‐м и 40 г в 1933 году. Практически исчезли из рациона сливочное масло, яйца, молоко. Примерно на уровне 1926 года оставалось только потребление хлеба, картофеля, крупы, рыбы. В целом рацион становился более растительным, хотя потребление растительных продуктов и не увеличилось. В 1934–1935 годах питание рабочих улучшилось, но все же ко времени отмены карточной системы восстановить уровень потребления мясо-молочных продуктов, существовавший в конце 1920‐х годов, так и не удалось. Несмотря на скудость питания в период карточной системы, на покупку продуктов уходила львиная доля расходов в бюджете рабочей семьи (60 %).

Что же в этом скудном рационе индустриального рабочего обеспечивалось государственным пайковым снабжением? Обратимся к таблице 8 (см. приложение), которая показывает средний ежедневный рацион рабочих без питания в заводских столовых[229] и покупок продуктов на крестьянском рынке. Данные таблицы подтверждают выводы, сделанные ранее. Иерархия снабжения действительно существовала. Питание рабочих Москвы и Ленинграда, относившихся к привилегированным спискам снабжения, было лучше среднего уровня питания промышленных рабочих в стране. Индустриальные рабочие столиц ели белого пшеничного хлеба, мяса, рыбы, сахара больше, чем рабочие областных городов или текстильщики города Иванова, относившиеся по сравнению с Москвой и Ленинградом к более низким спискам снабжения.

Подтверждается, однако, и другой вывод. Государственное снабжение создавало стратификацию в бедности. Все рабочие, включая и индустриальный авангард, влачили полуголодное существование. Никто, даже семьи столичных индустриальных рабочих, практически не получал из государственных фондов жиров, молочных продуктов, яиц, фруктов, чая. Снабжение мясом можно считать чисто символическим: член рабочей семьи в Московской или Ивановской области ел в среднем в день не более 10 г. По сравнению с ними столичные рабочие получали больше — 35–40 г в день, но этого было недостаточно для тех, кто занимался тяжелым физическим трудом. По данным бюджетов (таблица 8), паек индустриального рабочего Москвы, один из лучших в стране, обеспечивал в 1933 году на члена семьи полкило хлеба, 30 г крупы, 350 г картофеля и овощей, 30–40 г мяса и рыбы, 40 г сладостей и сахара в день, стакан молока в неделю.

Получая даже столь скудный паек, индустриальные рабочие имели реальные преимущества перед рабочими мелких предприятий, служащими, студентами, которые снабжались из государственных фондов в основном хлебом да по случаю получали немного крупы и сахара. Преимущества индустриальных рабочих выглядят еще более очевидными, если сравнивать их с крестьянами, которые практически не обеспечивались государственным снабжением и в условиях роста государственных заготовок сельскохозяйственной продукции были обречены на голод. Однако даже для индустриального авангарда государственное снабжение не обеспечивало сытой жизни, и рынок был жизненно необходим.