За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941

Приведенные цифры — это данные о размерах производства. В магазины попадало гораздо меньше, так как значительная часть продукции шла на внерыночное потребление — снабжение государственных учреждений, изготовление спецодежды, промышленную переработку и пр. Во второй пятилетке внерыночное потребление несколько сократилось, но с началом третьей вновь стало быстро расти. За весь 1939 год в розничную торговлю в расчете на одного человека поступило всего лишь немногим более 1,5 кг мяса, 2 кг колбасных изделий, около 1 кг масла, порядка 5 кг кондитерских изделий и крупы. Треть промышленного производства сахара шла на внерыночное потребление. Рыночный фонд муки был относительно большим — 108 кг на человека в год, но и это составляло всего лишь около 300 г в день. Внерыночное потребление забирало и огромную часть фондов непродовольственных товаров: только половина произведенных хлопчатобумажных и льняных тканей, треть шерстяных тканей поступали в торговлю[367].

На деле потребитель получал и того меньше. Потери от порчи при перевозке и хранении были велики. Первый в СССР завод по производству сухого льда начал работу только в 1933 году. К концу второй пятилетки в системе Наркомпищепрома имелось всего лишь 207 холодильников с машинным охлаждением. Только к началу 1940‐х годов наряду с мясом, рыбой, маслом в холодильниках начали хранить фрукты, сыр, маргарин, овощи. В официальных документах это числилось в ряду важнейших достижений третьей пятилетки[368]. Бытовые холодильники были недосягаемой роскошью. В холодное время горожане хранили продукты в сумках за окном, в летнее время изобретали другие способы, например оставляли масло в холодной воде. Невозможность длительного хранения продуктов оставляла семье лишь две альтернативы — съедать все сразу или вскоре выбрасывать испорченное в мусор. Помимо порчи, хищения на производстве, при транспортировке, хранении на складах и в торговле были причиной больших потерь.

Низкие капиталовложения в легкую и пищевую промышленность являлись главной причиной недостаточных объемов производства товаров народного потребления. Приоритеты во внутренней политике в период открытой торговли оставались теми же, что и в период карточек, — развитие тяжелой индустрии и милитаризация осуществлялись в первую очередь. Вторая пятилетка была самым благоприятным в 1930‐е годы временем для развития отраслей, производящих предметы потребления. Но даже в эти, наиболее благоприятные годы план их развития выполнен не был, в то время как тяжелая промышленность значительно перевыполнила план. В третьей пятилетке капиталовложения в тяжелую и оборонную промышленность резко увеличились[369]. В результате и без того недостаточные фонды товаров, поступавшие в торговлю, сократились[370].

Товарный дефицит обострялся не только из‐за уменьшения рыночных фондов, но и в результате быстрого роста денежных доходов населения. За исключением тяжелой индустрии зарплата в промышленности росла быстрее, чем производительность труда. Увеличивались год от года доходы колхозников от рыночной торговли[371]. Низкое предложение товаров в торговле приводило к тому, что кассовый план Госбанка не выполнялся, выплаченные населению деньги медленно возвращались в госбюджет. Дефицит бюджета все так же покрывался денежной эмиссией. Общее количество денег в обращении к концу 1940‐го выросло по сравнению с началом 1938 года почти вдвое[372], тогда как физический объем товарооборота снизился и в расчете на душу населения упал до уровня конца второй пятилетки. В обострении товарного дефицита играла роль и политика цен. Правительство сдерживало рост цен на товары наибольшего спроса: хлеб, муку, крупу, макароны. С октября 1935 до сентября 1946 года, несмотря на кризисы и войны, цены на эти продукты практически оставались неизменными[373].

Скудость государственного снабжения показывают не только данные о производстве товаров, но и данные о развитии государственной торговой сети[374]. В период открытой торговли она оставалась недостаточной для огромной страны и все так же концентрировалась в городах. В среднем каждые 10 тыс. человек населения к концу третьей пятилетки обслуживал 21 магазин (всего на три магазина больше, чем в период карточной системы). В основном это были мелкие предприятия: более половины городских магазинов имели оборот всего лишь 100–200 руб. в день. Крупных магазинов с оборотом от 1000 до 5500 руб. в день насчитывалось менее 3 тыс. (около 6 % городских предприятий торговли). Они сосредоточивались в крупных городах и обеспечивали почти половину городского товарооборота. Специализированных магазинов, появление которых ознаменовало наступление эры открытой торговли, насчитывались единицы — в 1940 году один мясо-рыбный или плодоовощной магазин на два города или городских поселка, магазин культтоваров на четыре-пять городов, один специализированный магазин обуви, тканей или швейных изделий на 15–17 городов[375].