За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

13 октября 1925 г. на заседании Коммунистической фракции II сессии ВЦИК М. И. Калинин был вынужден признать правоту следующего замечания одного из членов ВЦИК: «Я считаю чрезвычайно целесообразным включить в текущие вопросы вопрос об организации Бюджетной комиссии при ВЦИК, т. к. все союзные республики имеют бюджетные комиссии и только одна наша республика – РСФСР – тянется в хвосте. Так что мне казалось бы чрезвычайно целесообразным раз навсегда организовать Бюджетную комиссию для того, чтобы дать возможность своевременно ознакомиться с бюджетом, а то члены ВЦИК приехали, и то, что нам доложит НКФин, мы должны в комиссии рассмотреть в течение двух часов и потом принять решение»{316}. Действительно, к чему была спешка с организацией бюджетной комиссии системообразующей республики СССР? Примечательно, что председателем Бюджетной комиссии ВЦИК стал Н. М. Шверник – нарком РКИ РСФСР, в будущем, в годы сталинского политического террора, – один из наиболее грозных партийно-контрольных чистильщиков. М. И. Калинин, рекомендуя Н. М. Шверника фракции, заявил: «По своему положению, как народный комиссар рабоче-крестьянской инспекции, он является достаточно подготовленным к тому, чтобы удовлетворительно руководить работами бюджетной комиссии, т. к. он знаком со всеми сторонами нашего хозяйства по своей должности, а лично он не является заинтересованным ни в какой из бюджетных областей»{317}

. Все бы хорошо, но лучше бы председателем Бюджетной комиссии ВЦИК поставили человека, детально разбиравшегося в финансовых вопросах. Это, несомненно, позволило бы лучше отстаивать интересы Российской Советской Федеративной Социалистической Республики.

19 ноября 1926 г. на заседании Коммунистической фракции III сессии ВЦИК 12-го созыва при обсуждении нового состава Бюджетной комиссии[10] секретарь ВЦИК А. С. Киселев доложил, что между II и III сессиями состав Бюджетной комиссии увеличили до 45 человек (одного потом исключили), и предложил дополнительное увеличение состава до 61 члена и 7 кандидатов. Только теперь Киселев, выступавший от имени Президиума ВЦИК, констатировал необходимость «…приблизить Бюджетную комиссию ЦИК Союза к нашей Бюджетной комиссии, потому что если будет иначе (как раньше было – одни члены там, другие здесь), то увязки в работе не будет. Задача сейчас состояла в том, чтобы [с] близить ту и другую комиссии, за исключением отдельных лиц. Работа будет тогда увязана, ибо все члены комиссии будут в курсе дел союзных и наших и отстаивать их (интересы РСФСР. – С.В.

) будет легче»{318}.

Деятельность ЦИК СССР в середине 1920-х гг. была, мягко говоря, далека от совершенства. В протоколе № 1 заседания фракции Президиума Совета Национальностей СССР от 27 октября 1925 г. значится один-единственный пункт: «О работе Президиума Совета Национальностей ЦИК Союза ССР». Постановили: «1. Констатировать, что Президиум Совета Национальностей со дня своей организации регулярно не работал, вследствие чего до сих пор необходимого авторитета в стране не создал и не установил правильного отношения к себе со стороны наркоматов, прессы и т. п. 2. Считать, что такое положение вещей грозит подрывом авторитета не только Совета Национальностей, но и всего Президиума ЦИК Союза ССР. 3. Считать необходимым срочным развертыванием планомерной работы в корне изменить это положение дел»{319}

. Протокол был отпечатан в 50 экземплярах, приведенный был направлен одному из старейших большевиков Михе Цхакая{320}.

Деятельность Президиума Совета Национальностей СССР вызвала резкую критику… Президиума ВЦИК. 14 декабря 1925 г. последний орган заслушал вопрос «О взаимоотношениях органов РСФСР и Президиума Совета Национальностей», в котором констатировал: «…согласно Положению о ЦИКе Союза ССР, Президиум Совета Национальностей в порядке подготовки вопросов к сессии вправе вступать в непосредственные сношения с ЦИКами автономных республик и исполкомами автономных областей только по вопросам, внесенным последними на обсуждение Совета Национальностей. […] Между тем Президиум Совета Национальностей, как видно из протоколов его заседаний от 26/V, 5/IX, 6/X, 27/X и 19/XI, совершенно не занимаясь вопросами, рассмотрение которых по Конституции на него возложено, вышел за пределы прав, предоставленных ему Конституцией и Положением о ЦИКе Союза ССР, и присвоил себе осуществление функций надзора и управления»{321}

.

Президиум ВЦИК с негодованием отметил: «Ни один вопрос из рассмотренных Президиумом Совета Национальностей, за период времени с мая по ноябрь с.г., не может быть отнесен к категории тех, кои подлежат обсуждению в Совете Национальностей и, следовательно, рассмотрению в порядке подготовки, его Президиума»{322}. Критика была аргументированной и по смыслу своему совершенно убойной. Фактически Президиум Совета Национальностей СССР обвинялся в открытой узурпации ряда прав Президиума ВЦИК{323}.