За фасадом ВОЗ. Рокфеллер, Гейтс и заговор большой фармы против человечества

Крайне выгодным для фармкомпаний являются госзаказы на вакцины, поэтому они заинтересованы в государственных компаниях по вакцинации, а тем более по обязательной вакцинации, в силу чего объявление эпидемий и пандемий работает им на руку. Поэтому в условиях эпидемий и пандемий эти компании подвергаются острой массированной критике за их озабоченность в первую очередь прибылью и денежными вливаниями со стороны государства, а не здоровьем общества. В СМИ можно найти много негативной оценки деятельности фармкомпаний, и информации о том, что они спекулируют на вакцинах, и что их расходы на маркетинг в несколько раз превышают расходы на разработку, и что цены на лекарственные препараты в несколько раз завышены. Но фармобизнес продолжает обрабатывать сектор медицины по всему миру, наращивая обороты денежных средств, которые составляют десятки миллиардов долларов. Наблюдая постоянный рост акций этих компаний и прогнозируя, какая компания больше всего заработает на том или ином препарате или вакцине, инвесторы со всего мира вкладывают в них собственные средства для получения мощной сверхприбыли.

Объём или оборот мирового фармацевтического рынка постоянно растёт. В 2017 г. по оценкам международной аналитической компании Evaluate Pharma, он достиг 1,2 трлн долл., что на 3,6 % больше, чем в 2016 г.[99]

При этом региональным лидером на протяжении многих лет является фармацевтический рынок США, который определяет основные тенденции развития отрасли. В том же 2017 г. его объём достиг 456 млрд долл. Показательно, что при президентстве Д. Трампа министром здравоохранения и социальных служб стал бывший руководящий менеджер фармацевтической компании Elly Lilly Алекс Азар, так что неудивительно, что он блокировал снижение цен на лекарства и предоставление широкомасштабного доступа к услугам здравоохранения.

Второе место в мировом рейтинге принадлежало Китаю, чей фармацевтический рынок достиг уровня 165 млрд долл. Он растёт в два раза быстрее, чем развитые фармацевтические рынки. При этом правительство сделало ставку на проведение реформы здравоохранения в целях расширения и децентрализации системы. Доля иностранных поставщиков в лекарственном обеспечении Китая составляет 25 %, так что перед мировыми фармкомпаниями открывается большая перспектива для экспансии и роста. Однако в силу разных причин вход на этот рынок не простой, поэтому большинство иностранных компаний предпочитает форму кооперации с местными производителями или образование дочерних компаний, включая локальные научно-исследовательские центры.

Третью позицию сохранил японский рынок, достигнув 120 млрд долл., а после него идёт Европа[100].

Локомотивом и основным двигателем роста фармацевтического рынка стала группа, в которую вошли Китай, Бразилия, Индия, Россия и ещё 17 стран, имеющие значительное население и обладающие большими перспективами роста. Эту группу так и называют – «фармацевтические рынки». Если годовые темпы роста традиционных рынков лекарств находятся на уровне 1–4 %, то темпы роста «Pharmerging’ markets» – 11–15 %. В 2017 г. объём рынка этой группы достиг 405 млрд долл., что составило 33,8 % мирового фармацевтического рынка.

Если мы рассмотрим структуру новых препаратов, производимых крупнейшими компаниями, то увидим, что главная тенденция – это патентный обвал на синтетические химические лекарства и выход новой группы препаратов биотехнологической области, тех самых, которые революционизирует терапию. Это основной фактор роста фармацевтических гигантов, в обороте которых доля биотехнологических препаратов составляет больше половины. Растущую долю занимают генерические копии биотехнологических препаратов, так называемые биосимиляры, при этом самыми перспективными остались препараты для лечения онкологических заболеваний, ВМЧ-инфекции, сахарного диабета, рассеянного склероза и др.

Что касается списка крупнейших компаний и их рейтинга по объёму продаж или доходу и по рыночной капитализации, то состав этой элиты за последние годы почти не изменился, в него входят одни и те же компании (обычно говорят о ТОП-10 или ТОП-15), только периодически они меняются местами. К ним относятся Pfzеr («Пфайзер»), Roche («Рош»), Johnson & Johnson («Джонсон и Джонсон»), Novartis («Новартис»), Merck & Co («Мерк и Ко»), Moderna («Модерна»), Sanof-Aventis («Санофи-Авентис»), AstraZeneca («АстраЗенека»), AbbVie («АббВи»), GlaxoSmithKline – GSK («ГлаксоСмитКляйн»), Bayer («Байер»), Gilead Sciences («Жилид Сайенсес»), Amgen («Амджен»), Teva («Тева»), Elly Lilly («Эли Лилли»), Bristol Myers Squibb (Бристол Майерс Сквибб), Takeda («Такеда») и др[101]. (карт.

В 2020 г. в список 10 крупнейших по объёму годового дохода фармацевтических компаний вошли следующие: Roche (53 млрд долл.), Pfzеr (49,7 млрд. долл.), Johnson & Johnson (42,2 млрд. долл.), Merck & Co (41,8 млрд. долл.), Novartis (37,7 млрд. долл.), AbbVie (33,3 млрд. долл.), Takeda (31,1 млрд. долл.), Bristol Myers Squibb (26,1 млрд. долл.), Sanof-Aventis (25,7 млрд. долл.) и Amgen (23,4 млрд. долл.)[102].