За фасадом ВОЗ. Рокфеллер, Гейтс и заговор большой фармы против человечества

Для обеспечения оперативного перехода правительств к антиковидным (чрезвычайным) мерам, был задействован мощный финансовый фактор в лице МВФ и Всемирного банка. В начале марта МВФ объявил о выделении 50 млрд долл. кредитных траншей на поддержку экономик стран Азии, Африки, Латинской Америки и постсоветских стран. А Всемирный банк сконцентрировался непосредственно на мерах по борьбе с COVID-19. Напомним, что Всемирный банк представляет собой Группу Всемирного банка, в которую входят 5 организаций: Международный банк реконструкции и развития (МБРР), который составляет основу деятельности ВБ, Международная ассоциация развития (МАР), Международная финансовая корпорация (МФК), Многостороннее агентство по гарантиям инвестиций (МАГИ) и Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (МЦИУС). Основой деятельности ВБ является МБРР.

3 марта ВБ санкционировал создание специальной программы быстрого реагирования на COVID-19 (FTCF) в 12 млрд долл. для помощи странам, участвующим в программах МАР и МБРР, в борьбе с этой болезнью. На МБРР/МАР пришлось 6 млрд. долл., столько же – на МФК. Однако 9 марта Совет по мониторингу глобальной готовности (GPMB), тот самый, что призывал готовиться к «худшему сценарию», сделал заявление о том, что в условиях «беспрецедентно быстрого глобального распространения вируса и его глубоких последствий» необходимо восполнить пробелы в финансировании, и обратился к лидерам стран G7 и G20 с просьбой поддержать призыв о выделении 8 млрд. долл. для расширения глобальных мер по борьбе с COVID-199. В итоге МФК увеличила свою сумму до 8 млрд. долл., и общий объём программы достиг 14 млрд. долл.

Показательно, что сопредседатели GPMB использовали тогда слово «пандемия», которое ещё не было произнесено генеральным директором ВОЗ. Они заявили: «Очевидно, что увеличивается перспектива пандемии с несколькими волнами. Это оказывает влияние на все слои общества, создавая огромную нагрузку на систему экстренной медицинской помощи, нарушая цепочки поставок жизненно важных лекарств, приводя к закрытию предприятий и школ. Эта вспышка может привести к экономическим потерям, превышающим потери от вирусов SARS, Эбола, MERS и Зика вместе взятых»[269]. По расчётам GPMB, наиболее критическими дефицитами финансирования являлись: 1 млрд долл. – на поддержку чрезвычайных мер реагирования ВОЗ; 250 млн. долл. – для укрепления потребностей в региональном надзоре и контроле; 2 млрд. долл. – для разработки вакцин; 1 млрд. долл. – для производства и доставки распределённых вакцин; 1,5 млрд. долл. – для производства и доставки методов лечения и диагностики; 750 млн. долл. – для создания запасов вакцин и основных средств защиты (перчатки, маски).

11 марта, выражая обеспокоенность показателями распространения инфекции и тяжестью её последствий и «недопустимыми масштабами бедствий», Тедрос Гебреисус, выступая на брифинге для журналистов, заявил, что «распространение COVID19 можно охарактеризовать как пандемию». При этом он добавил, что «пандемия – не то слово, которое можно использовать легкомысленно или небрежно. Если это слово использовать неправильно, оно может вызвать необоснованный страх или неоправданное смирение с тем, что борьба якобы окончена, что приведёт к ненужным страданиям и смерти. Характеристика ситуации как пандемии не меняет оценки ВОЗ той угрозы, которую представляет этот вирус, оно не меняет и того, что делает ВОЗ, или того, что должны делать страны».

И далее: «Мы никогда не видели пандемии, вызванной коронавирусом. Это первая пандемия, причиной которой послужил коронавирус. Мы также никогда не видели пандемии, которую в то же время можно взять под контроль… Нынешний кризис – не только кризис в сфере здравоохранения, он коснётся каждого сектора, поэтому в борьбе с пандемией должны участвовать каждый сектор и каждый человек. С самого начала я говорю о необходимости реализации в странах подхода, основанного на вовлечении всех секторов государственной власти и всего общества и построенного вокруг комплексной стратегии, направленной на предотвращение распространения инфекции, спасение жизней и снижение негативных последствий заболевания. Вкратце, это можно представить в виде четырех основных задач. Во-первых, принятие мер по обеспечению готовности. Во-вторых, выявление больных, оказание им помощи и лечения. В-третьих, предупреждение дальнейшего распространения инфекции. В-четвертых, поиск инновационных решений и изучение опыта. Я напоминаю всем странам, что мы призываем активировать и расширить сферу применения механизмов реагирования на чрезвычайные ситуации»[270].