За год до смерти я встретил тебя

По результатам точного обследования оказалось, что вероятность успеха еще меньше прогнозов. Где-то тридцать-сорок процентов, как нам хмуро сообщил тот самый важный врач. Но одновременно объяснил, что без операции опухоль, которая и без того выросла в очень неудачном месте, разрослась бы, перекрыла кровоток, и я мог скончаться мгновенно.

Предполагалось, что меня подключат к аппарату искусственного кровообращения и временно остановят мне сердце, чтобы частично удалить опухоль. Потом еще долго что-то объясняли на своем врачебном языке, я ничего не понял.

Чтобы подбодрить меня, врач сказал, что в случае успеха я проживу на несколько лет дольше, а успеха он добьется обязательно. Но никакой, даже самый умелый хирург не мог меня успокоить.

Мне же никогда не везет. Будь даже вероятность успеха операции девяносто девять процентов, я бы и то сидел как на иголках. А что уж говорить про тридцать-сорок. Я едва не сходил с ума.

Я же тот самый жалкий человек, который из десяти спичек вытаскивает единственную короткую. Честно говоря, боялся я до трясучки, но чего мне терять? Я решил, что если не повезет, то хоть встречусь с Харуной.

Операция длилась шесть часов.

Под ножом хирурга мне приснился сон.

Я опять пришел к Харуне в гости, и мы с ней разговаривали в ее палате. Она то и дело неловко улыбалась, и я смеялся в ответ. Мы очень тепло и душевно посидели.

Потом декорации сменились, и мы оказались в каком-то странном месте. Вокруг простиралось голубое море, над ним раскинулось голубое небо, сияла радуга, и пестрел ковер из цветов. Мне казалось, я уже видел этот пейзаж.

Мы с Харуной взялись за руки и молча гуляли по странному лугу. Вдруг впереди замаячила полупрозрачная лестница. Радужные ступеньки поднимались в небеса.

Те самые, которые она рисовала, когда я впервые с ней заговорил. Получается, мы в мире ее рисунка.

Харуна отпустила мою руку и ушла по лестнице одна. Я хотел броситься следом, но подруга одарила меня улыбкой и покачала головой. Я со слезами провожал ее глазами.

Когда она исчезла вдали, я пришел в себя. До чего грустный сон.

Операция завершилась.

Чудом все удалось, и через два дня я очнулся в реанимации. Все болело так страшно, что я не мог подняться.

Меня на время оставили в городской больнице.

Я целыми днями скучал.

Сёта с Эри не побоялись дальнего пути, сели на синкансэн[25] и навестили меня. До чего я им благодарен! Когда я предупредил, что ложусь на операцию, они меня немного успокоили.

Несмотря на то что они впервые приехали в Токио, друзья весь день провели со мной, а достопримечательностей никаких не посмотрели. Вечером отправились назад.

* * *

Все три недели в больнице я не знал, как убить время, и от нечего делать набрал в интернете «Харуна Сакураи». До этого я смотрел фотки симпатичной модели в купальнике, потом листал видосики, и вдруг пришло в голову вбить в строку поиска такой запрос. Исключительно оттого, что больше заняться было нечем.

Посмотрел результаты поиска.

Несколько тезок в разных соцсетях; еще несколько Харун Сакураи, только чуть-чуть другими иероглифами – героини аниме. Я даже посмеялся.

Но на следующей странице среди результатов я обнаружил дневник. Ссылка называлась «Секретный блог Харуны Сакураи», и сердце пропустило удар. Но это же не может быть она? Какой же дурак пишет полное имя в заголовке «секретного блога»? И я заглянул, что там.

Руки задрожали, едва я проглядел первую запись. Да, это совершенно точно та самая Харуна. Там и мое имя всплыло, поэтому сомнений не оставалось.

Я пролистал записи. Вот, точно, и Миура мелькает.

Туда она записывала свои самые сокровенные чувства, и меня, едва я приступил к чтению, чуть не задушили слезы.

– Мальчик, ты в порядке? – спросил сосед по палате, стриженый дядька лет сорока.

– Да… в порядке, – ответил я и зарылся носом в подушку.

Я читал, перечитывал, смеялся и плакал.

Потом вдруг заметил, что комментарии открыты.

Пусть Харуна уже их не прочитает, но я вернулся к первой же записи и методично оставил по комментарию к каждому посту.