За год до смерти я встретил тебя

Она пообещала, что продержится двадцать лет, но реальность, увы, жестока. Девушка, которой врачи положили полгода жизни, протянет целых два десятилетия разве что чудом. Но как раз поэтому надо настроиться на самый позитивный лад. Потому что иначе чуда точно не случится.

Я рисовал и вспоминал прошедшие полгода.

Мне оставалось только ждать смерти, но тут появилась Харуна. И с тех пор дни, наполненные беспросветным отчаянием, изменились. Я настолько без памяти в нее влюбился, что как-то незаметно даже забыл о болезни.

А что бы сейчас со мной было, если бы я ее не встретил? Даже подумать страшно.

Я считал, что больше никогда никого не полюблю. Даже не так: что мне больше нельзя никого любить.

Но влюбился в Харуну. Обратный отсчет нашей любви уже истекал. Короткой, эфемерной, хрупкой любви.

Я еще не сказал ей две вещи.

Во-первых, о собственной болезни. Я хотел все объяснить и попросить прощения за то, что молчал. И так же, как Харуна, дать недугу бой.

А во-вторых, я хотел рассказать ей о своих чувствах. Что я ее люблю. Не стоило так затягивать: лучше бы сказал, пока она еще держалась.

Как только придет в себя, тут же все и выложу как на духу, даже если рядом будет сидеть ее мама или Миура. Последняя миссия.

Рука застыла над бумагой. От мыслей перед глазами расстелилась пелена из слез. Я не хотел больше плакать перед Харуной, но после первой слезы не удержался.

Я еще долго рыдал, не роняя ни звука. А рисунок так и не закончил.

* * *

На следующий день ей опять стало хуже, и к моему визиту Харуну уже подключили к ИВЛ. Тело обвивало еще несколько трубок.

Я опешил и провалился в отчаяние.

Еще два дня я приезжал после уроков, но она ни разу не приходила в себя.

– Хаясака, ты же любишь Харуну? – вдруг спросила меня Миура, которая впервые за прошедшую неделю тоже навестила подругу.

В тот момент мы уже ждали обратного автобуса. Она отчаялась дождаться сообщения и решила проведать больную лично. Видимо, не ожидала увидеть то, что увидела, поэтому до самой остановки молчала.

– Да нет… Не то чтобы.

– Кого ты обманываешь? С первого взгляда все понятно. У тебя вообще все на лбу написано.

Я отвернулся и молчал.

– Если Харуна придет в себя, ты ей обязательно скажи. Она обрадуется.

– Думаешь?..

– Будь мужиком и говори все прямо. Договорились?

– Да… Хорошо.

Когда автобус пришел, Миура тут же села на заднее сиденье. Я – на переднее и всю дорогу смотрел в окно. В порывах осеннего ветра печально танцевали сухие листья.

В унынии прошло еще несколько дней.

Как-то раз по пути из школы мы с Эри и Сётой заглянули в синтоистское святилище. Мы болтали о прошлом, и Эри вдруг захотелось сходить туда по старой памяти. Мы выпили по чашечке кофе в кофейне на станции и зашли в ближайшее к моему дому святилище.

Почему-то даже в будний день по залитому красками заката двору бродило довольно много прихожан.

– Сто лет тут не бывал. По-моему, последний раз – с вами вместе еще в шестом классе, – припомнил Сёта, который шел чуть впереди нас.

– Наверное. Какие были времена! – улыбнулась Эри.

Лично я не помнил о святилищах ничего хорошего. В четвертом классе мы с ребятами пришли на первую молитву Нового года, и я вытянул в омикудзи «неудачу». В пятом и шестом классах – «великую неудачу», два года подряд, а на такое, как ни погляди, не всякий способен. В шестом классе на обратном пути после первой молитвы я уронил кошелек, растерял всю мелочь, и весь год получился такой же.

«Великие неудачи» оставили мне глубокую душевную травму, поэтому больше я в святилища на Новый год не ходил.

– Акито, ты каждый год вытягивал «великие неудачи»!

– Не каждый. В четвертом классе – обычную, а в третьем даже «удачей в будущем» разжился, – возразил я, и друзья хором засмеялись:

– Ты, кажется, даже гордишься!

– А давайте потом опять вытянем омикудзи! – предложила Эри.

У меня идея восторга не вызвала.

Мы совершили молитву, и я купил два омамори[24] на доброе здоровье. Один Харуне, другой себе.

– Акито! Беги скорее! – позвала меня Эри, и пришлось встать в очередь за омикудзи.

– Ура! «Великая удача»! Ого, написано, что человек, которого я жду, совсем рядом!

Похоже, Сёте повезло. По-моему, он постоянно «великие удачи» вытягивает. Моя полная противоположность. А «человек, которого он ждет» – это, понятное дело, Эри.

– У меня «удача». Вроде лучше только «великая», да? Здорово.

Ей, насколько я помню, тоже часто везет.

Я сосредоточился на том, чтобы вложить в тянущую предсказание руку все мои духовные силы, и вытянул омикудзи вслед за друзьями. И не то чтобы я сомневался, но мне досталась «неудача». Не «великая» – и на том спасибо, аж от сердца отлегло.

«Желание: не сбудется. Придется потерпеть».

«Любовь: ничего не выйдет. Отступитесь».

«Здоровье: молитесь богам».

В «неудаче» не обещают ничего хорошего. И какой смысл желать и молиться, если все равно «не сбудется»?

– Акито, это просто гадание. Не парься, – подбодрил Сёта.

Эри тоже явно меня жалела.

– Знаете, в отличие от гороскопа, от омикудзи все-таки ощущение, что боги лично являют свою волю так, что больно бьет, – уныло пожаловался я, и друг тут же предложил: