За горизонт! [СИ]

В кабинете, кроме Де Ниро находится ещё один человек. Он в сером кондовом костюме, белой рубашке и коричневом галстуке. На вид ему лет сорок, хотя чёрные волосы уже тронуты ранней сединой. Он сидит за длинным столом для совещаний ближе к краю и спиной к окну. За окном вечер, темнота, а у нас тут вот, не пойми что…

— Извините, что долго, — говорю я. — Меня, наверное по ошибке, в комнату для допросов отвели.

Злобин ничего не отвечает и, засунув руки в карманы, чуть нахмурившись, проходит к окну. Оказавшись вне поля зрения посетителя, сидящего за столом, он опирается задом о подоконник и делает мне знак — прикладывает палец к губам.

Хех…

— Присаживайся, — говорит он показывая на место напротив незнакомца в тёмно-сером костюме. — Это Майор Кухарчук Пётр Николаевич. Он тебе задаст пару вопросов.

Ладно, давайте ваши вопросы.

Выглядит этот Кухарчук немного неопрятным. Шевелюра у него пышная, как у Листьева, а на плечах перхоть и рубашка не первой свежести. Глаза выпуклые, красные. Много работает, наверное. Или травку курит, не знаю.

— Я хотел с вами наедине поговорить, — сухо сообщает он, — но Леонид Юрьевич настоял, что должен присутствовать. Скажите мне, пожалуйста, вы являетесь агентом полковника Злобина?

Я смотрю прямо в его глаза, напоминающие глаза морского окуня, а боковым, периферийным зрением замечаю, что Злобин пожимает плечами. Интересно, приходит мне мысль, а вдруг это не глаза, а разработанные в недрах КГБ оптические приборы, позволяющие видеть практически на триста шестьдесят градусов.

— На этот вопрос я вам ответить не могу, Пётр Николаевич, — говорю я. — Об этом вам нужно справиться у товарища полковника.

Сказав это, я бросаю взгляд на Де Ниро и тот едва заметно кивает.

— Понял вас, — хмурится Кухарчук и склонившись над бумагами, делает отметку и, не глядя на меня продолжает задавать вопросы. — А с гражданкой ФРГ Евой Кох вы знакомы?

Злобин кивает.

— Да, знаком.

— Хорошо, — ставит галочку майор и отрывается от бумаг. — При каких обстоятельствах познакомились?

От бумаг он отрывается, но смотрит мимо меня. Это ж уметь надо. Некоторые мои собратья-менты виртуозно владеют этим навыком, а вот я нет-нет да и сорвусь, посмотрю человеку в глаза. Смайлик.

Злобин качает головой.

— Да, на неформальном мероприятии под названием «Квартирник», — отвечаю я. — На прошлой неделе.

Злобин кивает.

— А что вы там делали?

— Как что? Я же в ЦК ВЛКСМ работаю, вот и слежу за последними молодёжными трендами, чтобы никто не стал более передовым отрядом советской молодёжи, чем комсомол.

— Па-а-нима-а-а-ю, — тянет он, а Злобин снова делает утвердительный жест головой. — А вы что в ЦК идеологическими вопросами занимаетесь?

— За воспитание патриотических чувств отвечаю, — говорю я.

— Яс-с-сно… Хорошо. Значит, вы познакомились с гражданкой Евой Кох на квартирнике…

— Полагаю, так, — соглашаюсь я.

— Полагаете? — удивлённо переспрашивает мой собеседник и обращает-таки взор на меня. — То есть не уверены, получается?

— Понимаете ли, пожимаю я плечами, я выпил немного. Вообще-то я не пью, а тут поддался на уговоры присутствующих, чтобы казаться своим парнем и, как результат… сами знаете, к чему такое приводит. Как в мультфильме «Непьющий воробей», помните?

— М-м-м… Да. Воробья в мультфильме судья морально осудил перед лицом общественности… Так что вы поаккуратнее со спиртным. А на следующий день?

— На следующий день голова раскалывалась, — пожимаю я плечами.

— А вы куда-то ходили со своей раскалывающейся головой? — снова смотрит мимо меня майор Кухарчук.

Злобин утвердительно кивает.

— Ходил коллегу навестить.

— Какого?

— Анатолия Георгиева.

— Зашли к нему?

Злобин отрицательно мотает головой.

— Нет, — говорю я. — Никто дверь не открыл.

— И что, вы постояли и пошли?

Злобин кивает.

— Ну, а что было делать?

— А вы не заметили, что дверь была открыта?

— Нет, — удивляюсь я. — Если бы была открыта, я бы зашёл, разумеется.

— Понятно. А вы один были?

— Нет, с товарищами по патриотическому движению «Факел». Они офицеры в отставке, а создание нашего движения сам генеральный секретарь одобрил. Лично пришёл на совещание и вот эту самую руку мне пожал. Так что в ближайшие дни на съезде партии Леонид Ильич об этом нашем начинании с высочайшей трибуны сообщит. Вы партийный, кстати?

— Конечно.

— Ну вот, видите?

— Вижу, — соглашается он. — А вы кого-нибудь встретили в подъезде?

— Встретили, — подтверждаю я. — Двух человек из милиции. Они поднимались, а мы выходили.

Он вздыхает.

— Может припомните, о чём вы говорили с гражданкой Кох? О драгоценностях, может быть? У неё необычная брошь была.

Де Ниро кивает.

— Да, брошь была. Более того, там был очень неприятный человек, я думаю, из уголовного мира. Он сорвал с груди Евы брошь и побежал, ну, а я кинулся за ним, настиг и задержал.

— Вы же выпивши были.

— Был, но удалось же. Но нашли брошь или нет я не знаю. Там милиция потом приехала и его увезли.

— А где вы были до квартирника, не помните?

— До квартирника… ммм…

Злобин трёт подбородок.

— А-а-а! Я же был в ЦДЛ! Точно! Мы с Анатолием ходили в ЦДЛ, на встречу с писателем… ну, он ещё про гарем написал…