За границами легенд (СИ)

Син, глядя на лес поверх линии воинов напротив, спокойно подобрал волосы и стянул лентой на затылке. Неторопливо обмотал «хвост» несколько раз. Эльфийка вдруг радостно улыбнулась. Он завязал ленту двойным узлом. Нис фыркнула, хотя вроде бы ничего смешного в происходящем не было.

Син, широко улыбнувшись, обернулся. Приметил Нис, поклонился ей. Та оторвалась от полюбившейся ей сосны, подобрала правой ладонью полупрозрачный чуть голубоватый длинный шарф, который накинула на шею и плечи — он почти до самой земли доходил — и молча поплыла по берегу, не приближаясь к нам, но и не отдаляясь.

Тонкие взмахи изящных кистей. Светлые волосы и концы шарфа текут по воздуху…

Колышется белая ткань подола. Чуть сглаживаются очертания обнажённых рук через шарф…

Мне вдруг показалось, что одежда и всё её тело потекли, медленно и изящно…

Словно эльфийка была соткана из воды…

Из неторопливого ручья с чуть мутной водой, однако же поблёскивающей под падающими солнечными лучами. Когда они касались её поверхности…

Она медленно опустилась на колени, замерла на какое-то время. Потом медленно подняла руки, с которых скатывались края шарфа. Будто бутон цветка распустился на берегу реки…

Нис медленно поднялась. Снова поплыли её пальцы, её изящные запястья, руки, талия, всё тело, вместе с шарфом…

И то она двигалась, ступая будто по нарисованному на камнях овалу, чётко, хотя и ни разу не взглянула себе под ноги — голубые глаза её смотрели только на Сина — то замирала медленно, поднимая руки, с которых с тихим нежным шуршанием сползали кончики шарфа… И плыли концы шарфа, поблёскивая в лучах восходящего солнца… И плыл по волнам упавший в них цветок, то чуть раскрывая, то чуть закрывая лепестки…

Наконец она замерла и поклонилась — только Сину, только смотря на него — и концы шарфа медленно сползли с её головы, по плечам, по белым рукам, по бёдрам, к ступням её ног.

Затем она спокойно и очень грациозно выпрямилась, взволнованно взглянув на Сина.

Мужчина улыбнулся ей и низко поклонился.

Син ступил вперёд. Оглянулся на спутника. Тот достал и протянул ему свой кинжал. Эльф, посерьёзнев, низко поклонился ему — и принял оружие.

Какое-то время Син танцевал с кинжалом — быстро и изящно, хотя иногда замирая вдруг или делая резкие выпады. Когда он поворачивался в её сторону, то взгляды их встречались.

Чем они вообще тут заняты? Все они?..

Но тут танцующий ускорился и паузы между грациозными, перетекающими будто вода, движениями, и резкими выпадами с кинжалом сменили ритм.

Нис подалась вперёд, вглядываясь, потом беззвучно засмеялась, прикрывая рот ладонью.

А Син продолжал свой танец с оружием. И на какое-то время я, кажется, даже забыла дышать, любуясь его движениями.

Медленные изящные движения. Резкие выпады. Медленные текучие движения. Резкие выпады. У движений, наподобие волн, определённая длина. У взмахов — тоже.

— Будто… будто нож упал в ручей! — вырвалось у меня, — И вода реки не спеша течёт над ним…

Тин, глядя на них, произнёс нараспев:

Будто лезвие меча, рассекающее воду, вошёл я в твою жизнь. Волны сомкнулись надо мной, заключая меня в нежные и лёгкие объятия.

Будто ласковое прикосновение воды к обнажённому лезвию, прикосновение твоего дыханья к моей открывшейся тебе навстречу душе.

Меч вышел из ножен и сорвался с тёплых рук, падая в воду.

Словно этот старый меч, я выпал из моих мыслей и моих планов, чтобы погрузиться в твои объятия.

Вода день и ночь, день и ночь будет ласкать усталое лезвие, счищая с него пятна крови. Вода очистит лезвие.

Я стану чистым и обновлённым засыпать в твоих объятиях и встречать вместе с тобой рассветы, когда золотые капли солнца будут падать с небес на наши головы и наши сплетённые волосы, будто благословляя нас.

Вода день и ночь, день и ночь будет ласкать усталое лезвие.

Постепенно ясное лезвие потемнеет, расцветая ржавыми цветами.

Ты помни меня в час рассвета и в час заката.

Ты вспоминай потом то время…

Когда золотые капли солнца будто падали с небес на наши головы и наши сплетённые волосы, будто благословляя нас.