За границами легенд (СИ)

На миг мне стало обидно. Потом подумала, что я бы сама не смогла подарить ему такого красивого танца как она. Да и… что-то между ними было. Но… почему так грустны их лица и стихотворения, которые Син и Тин читали?.. Будто они собрались здесь, чтобы попрощаться!

Или… Ох, отец ж разозлился, что Син напал на меня. Он… что… надумал Сина убить?

Вцепилась в рукав Тина, стоявшего возле меня. Он вопросительно взглянул на меня. Тихо спросила:

— Что будет, когда они сразятся?

— Что-то важное, — ответил мужчина, чуть помедлив.

Син обернулся, бросил взгляд на него, насмешливый. Тин ответил ему лёгкой улыбкой и лёгким кивком головы. Укоризненно улыбнувшись, Син покачал головой. Тин чуть сдвинулся, не вырываясь, впрочем, из моих рукой, чуть наклоняя тело и совершая изящные движения свободной правой рукой.

Отец и Син отступили подальше друг от друга. Поклонились друг другу, причём, оба низко. Выпрямились. На губах Сина играла грустная улыбка, когда он смотрел на своего короля, а тот, напротив, выглядел спокой ным. Они отступили ещё на шаг друг от друга. Подняли кинжалы над головами.

И метнулись друг к другу…

Здоровые, гибкие тела двигались красиво… Алыми всполохами скользил по воздуху вслед за моим отцом его плащ, блестели на солнце редкие золотые вышитые стебли на нём. Струились по ветру тёмные волосы моего отца, придерживаемые лишь тонким серебряным обручем из сплетённых ветвей. Струились по ветру чёрные волосы Сина и концы длинной ленты…

Они то ли дрались, то ли танцевали друг с другом…

Что же это было на самом деле? Танец или поединок?..

Двигались, сближаясь, проходя мимо друг друга лезвия и два танцора… сближались и расходились… сближались и расходились…

О, это было изумительно красиво!

Я бы с радостью рассказала другим об этом зрелище, но только я не умела как следует описывать движения. Я не сумела запомнить их все. И в какой-то миг сознание моё померкло, будто душа вырвалась из тела и потекла рядом с ними, близ алых росчерков плаща отца… близ бликов солнца на двух лезвиях… на кружеве движущихся рук и сближающихся рукоятей…

Они остановились резко, разрушив гармонию странного ритма то плавных, то резких движений. Замерли друг против друга, смотря друг другу в глаза. Черноволосый эльф — с кинжалом, поднятым над головой, темноволосый — с кинжалом, приостановленным на уровне груди.

По лбу Сина из царапины скатилось три капли крови.

Глядя друг на друга, двое мужчин ещё ненадолго вплели свои тела в танец, возвращаясь к прежнему ритму. Будто желая, чтобы музыка их движений протекала по жизни ещё немного или просто дошла до своего логического конца.

— Я проиграл, мой король, — громко сказал Син, остановившись.

— Красивым вышел танец, — добавил Хэл.

Они долго стояли, спокойно смотря друг другу в глаза.

Напряжённо замерли эльфийские воины. Вдруг сжал мои пальцы Тин, те, что всё ещё замерли на его рукаве — засмотревшись на танец двух остроухих мужчин, я будто напрочь забыла о существовании своей руки, том, что она держалась за Тина.

— И песня твоя вышла красивой. Тебя таким запомнят, — добавил король Эльфийского леса.

Заплакав, беззвучно, Нис сползла к корням, обдирая пальцы о шершавую кору, но будто бы не замечая этого.

Хэл спокойно вернул своё оружие в ножны, протянул к Сину левую руку. Ладонь его заволокло лёгкой грязно-серой дымкой. А потом на ней появилась чаша, каменная, широкая, хотя и на невысокой толстой ножке. Чёрная с серебристо-серыми, чуть мерцающими прожилками…

Чёрная?..

Нис зажала рот рукою, кажется, и зубами вцепилась в свои красивые пальцы, чтобы не издать ни звука. Вот, по её кисти из-под пальцев медленно пополи два кровавых ручейка. А Син спокойно опустился на одно колено, воткнул кинжал в землю у правой ноги, протянул руки к королю — сначала левую ладонь к нему, потом подложил под неё правую, будто придерживая.

— Я благодарен тебе, что ты столько лет заботился о Лесе и нашем народе, — сказал король, и низко поклонился ему. Причём, ни капли из чаши не выплеснулось. А там явно было что-то густое и тёмное.

— Я делал то, что должен был делать, — невозмутимо ответил эльф и также низко поклонился ему, — Благодарю вас за вашу заботу обо мне, мой король.

— Но ты напал на дочь своего короля, — громко сказал Хэл и голос его стал холодным, — И какое-то время ты искренне желал навредить ей. Лес подтвердил это.

— Я не отрицаю, — глухо произнёс Син.

— Лес сказал, что ты не собирался её убивать, но слишком сильно волновался за своего ученика. Поэтому потерял самообладание и напал на неё.

— Я не отрицаю, — повторил черноволосый эльф, спокойно глядя на него.

— Мой единственный сын на Грани. А эта девушка может стать последней из моих детей. Попытка пресечь королевский род, совершённая вольно или невольно, может караться Чёрной чашей. И я этого хочу.

— Это… — до меня вдруг дошло, — Это та самая Чёрная чаша?

— Та самая, — тихо ответил Тин и вздохнул.

Король приблизился к своему подданному и медленно наклонился, опуская тому на ладонь чашу. Отступил на пару шагов.

— Но… но он же не хотел меня убивать! Отец, он же не хотел меня убивать!