За гранью грань

– Дария! – Некромант потешался над моим страхом. Вот эти эмоции у него настоящие, сразу почувствовала. – Ты решила, будто я собрался утопить? Помилуй, зачем?

– В обычных домах таких вещей не ставят. – Хмурясь, обошла стол, даже заглянула под скатерть, но ничего особенного не заметила. – И чаша тут наверняка появилась специально для меня.

– Не ставят, – не стал отрицать Соланж и сопроводил громким фырканьем очередную попытку разгадать секрет странной конструкции. Даже не верится, суровый некромант, холоднее льда – и прыскает в кулак, как мальчишка! – Только у некромантов. Видишь ли, – он замолчал, хитро глядя на меня, – нам нужно по-особому мыть руки. Я-то это уже сделал, а вот ты пока нет. Вспомни, кое-кто лечил королеву, копался в мертвом. Мне негативная энергия в доме не нужна, а чаша ее удалит. Поэтому прошу! – Соланж указал на странный умывальник.

Недоверчиво заглянула в чашу. По виду там обычная вода, только сосуд непривычной формы – в виде конуса, сужающегося книзу.

Ладно, была не была!

Вода оказалась прохладной и приятной, а еще звенела. Я даже заслушалась – словно колокольчики!

– Мой хорошенько, – наставлял Соланж. – Оставишь частичку – самой же хуже.

Некромант сел и чинно разложил салфетку на коленях.

Я честно повозилась в воде еще пару минут, затем решила: хватит – и потянулась за полотенцем. А дальше? Стол большой, где мне сесть?

– Любое место на твой выбор. Можешь поближе ко мне. Или боишься? – Соланж не скрывал злорадства.

Пожала плечами и выбрала место неподалеку от чаши. Слуги тут же убрали лишние приборы, ужин начался. Он проходил в полном молчании. Соланж не предпринимал никаких попыток завести беседу, зато ел с аппетитом, уминая за обе щеки с неаристократической жадностью. Я догадывалась, дело в ритуалах: они отнимали много сил.

– Так что с ее величеством? – не выдержав, задала давно мучивший вопрос.

– Жива, здорова. Тебе уготовано теплое местечко при дворе и куча похвал от королевы.

Он издевается? Какое местечко, если некромант расчленит на мелкие частички? Поджала губы и уставилась в тарелку. Аппетит тут же пропал. Соланж заметил резкую перемену и тоже отложил приборы, обратив на меня долгий пристальный взгляд.

– Я обещал не убивать, твои сомнения оскорбительны, – с чувством поруганного достоинства заявил он. Даже глаза посветлели от ярости. Поневоле съежилась, дышала через раз. – Ешь!

Окрик некроманта заставил вздрогнуть. Хорошо не жевала, подавилась бы.

Вновь воцарилось тягостное молчание, неотвратимым мечом судьбы нависнув над головой. Его разорвало усиленное магией бряцанье колокольчика в холле. Соланж поднял голову, прислушиваясь, потом обратил взгляд на двери столовой. Они действительно скоро отворились, впустив слугу. Некромант чуть вскинул подбородок и поджал губы, выказав недовольство по поводу прерванной трапезы. Слуга сглотнул, поклонился и, предчувствуя хозяйский гнев, доложил:

– Его сиятельство граф Геральт Местрийский.

От удара кулаком по столу задрожала посуда. Соланж медленно поднялся, одарил слугу испепеляющим, полным ненависти взглядом, и прошипел:

– Выгнать вон!

– Но, милорд, он же аристократ… – пятясь к дверям, проблеял слуга.

– Вон, я сказал!

От рокота голоса Соланжа завибрировал стол. Мне грешным делом захотелось спрятаться, забиться в самый дальний темный угол.

– Вижу, вы не голодны, – некромант вновь перешел на холодное вежливое «вы». Он обошел стол и остановился за спиной. – Тогда можем начинать. Нет смысла тянуть.

Ну уж нет, никуда я с ним не пойду! Вцепилась в скатерть, но Соланжа это не остановило. Не жалея хрусталя и фарфора, он отодрал от стола и закинул на плечо, предварительно обездвижив.

И тут распахнулись двери столовой. Да как – Геральт снес створки мощным воздушным потоком. В белой рубашке и черном атласном жилете, с мечом на поясе и с посохом в руках, навсей напоминал пирата. Даже хвостик такой же. Немного не вписывался в общую картину посох, но зато глаза точь-в-точь! Сузившиеся, пылающие праведным гневом, они обежали комнату и остановились на Соланже. Тот среагировал мгновенно: скинул меня на пол, впрочем, не забыв подложить воздушную подушку, и занял боевую стойку.

– Соланж Альдейн, вы нарушили законы королевства! – Голос Геральта гремел, казалось, наполнив все пространство комнаты. Навсей будто стал выше и раздался в плечах. – И вы понесете положенную кару.

Пиджак полетел на пол, а между прочим, он белый, испачкается. Некромант скривился, будто съел лимон, и неспешно засучил рукава.

– Это вызов? – прищурился Соланж.

Геральт кивнул и холодно предложил выбрать оружие.

– Их величествам все известно, – добавил он.

На лице некромант не дрогнул ни один мускул.

– Не пугайте, Геральт, вы прекрасно знаете, я для государства важнее, нежели какая-то светлая. Если разобраться, ее терпят только потому, что наиви – вымерший вид. В иные времена Дария бы покорно раздвинула ножки и приняла всех желающих, после же умерла от удавки. Приплода ведь светлые не дают, верно?