За гранью сияния

Луна не могла сдержать слез.

– Но я же обычная девочка…

– Нет, дорогая моя. Мы уже говорили тебе, что ты чудо! Иди сюда, поближе к окну, ты обязательно должна это увидеть. Нужно побольше света.

Девочка подошла и вопросительно взглянула на мать.

– Посмотри на свое плечо, – таинственно улыбнулась Нефелина.

– О, точно, – Луна вспомнила о жуткой боли, которую причинил ей шар ведьмы.

Девочка поспешно задрала рукав и изумленно вскрикнула.

– Да, мы тоже под впечатлением, – согласилась мама. – Нравится?

Луна ошеломленно кивнула.

На месте розового шрама появился символ. Это была изящная ветвь, украшенная тремя причудливыми цветами. Один бутон напоминал крохотный воздушный вихрь, второй – затейливый фонтан, рассеивающий капли в разные стороны, третий выглядел как скопление огоньков, переливающихся всеми оттенками красно-желтого. Сама ветвь росла из ладоней, сложенных вместе. Картинка была живая. Каждый цветок сверкал, меняя очертания и цвет – от насыщенно-яркого до нежного. Символ покрывали мельчайшие драгоценные камни, которые точно приклеились к коже. Луна с любопытством попробовала приподнять один камень ногтем, но у нее не получилось.

– Надо же, как крепко держится, – восхитилась она.

– Конечно, крепко. Этот рисунок с тобой навсегда, доченька, – ответила Нефелина.

– А ты поняла, что произошло? – спросил Александрит, который тоже вошел в комнату с цветами.

– Ну… – протянула Луна. – У меня теперь тоже есть символ.

– Это да. Но еще ты залечила свою рану! – с восхищением сказал отец.

– О, точно, – Луна вспомнила тепло своей ладони, которое мгновенно облегчило боль. – Значит, я могу лечить людей! Ура!

– Этого мы еще не знаем, – строго оборвал Алекс.

– Что значит «не знаем»? Я же вылечила себя.

– В том-то и дело. Никто из нас этого не умеет. Мы можем лечить друг друга, но не себя. Ты первая. И единственная.

– И я смогу помогать только себе? – Луна разочарованно надула губы. – Я так надеялась, что буду лечить всех!

– Этого мы не знаем. И узнавать не будем, – с нажимом проговорил Алекс, заранее отметая все возражения. – Жадеида погибла, но ее проклятие живет. И пока мы не узнаем, как от него избавиться, или оно не пройдет само, рисковать мы не будем.

– Не расстраивайся, девочка, папа прав. Пусть все идет своим чередом. – Нефелина прижала к себе расстроенную дочь.

11

Мир потихоньку возрождался и возвращался к прежней жизни. Луна выздоровела, и ей разрешили покинуть палату, что она с радостью и сделала. Народ ликовал несколько дней, празднуя окончание тринадцатилетней войны.

Луна действительно стала героиней Драгомира. Стоило ей заплести причудливую косу, как на следующий день все девочки ходили с точно такими же. Если она надевала бирюзовое платье, каждый считал своим долгом тоже нацепить что-нибудь бирюзовое, будь то кафтан, сарафан или шейный платочек. Когда Луна выходила гулять, за ней обязательно увязывалась стайка ребятишек, которые галдели и весело бежали рядом, куда бы она ни шла.

Луну очень смущало всеобщее обожание, но сделать с ним она ничего не могла. Ведь теперь всем детям Драгомира вместо сказки на ночь рассказывали ее историю, которая обрастала все более фантастическими подробностями. Неудивительно, что детвора обожала Луну.

Чародеи дружно взялись за восстановление пострадавших от ведьмы земель. Ремесленники из Гарнетуса изобрели специальную стенобитную машину, чтобы побыстрее снести дворец Жадеиды. Это была массивная повозка, запряженная шестеркой крупных лошадей-тяжеловесов. В середине повозки на прочном столбе висел увесистый металлический шар, привязанный надежными цепями. Шар раскачивали и наносили удар по стенам, которые с оглушительным грохотом осыпались. Еще использовали катапульты. В них заряжали самые крупные камни, выломанные из стен дворца, и стреляли по уцелевшей кладке.

С помощью этих машин, больших кувалд и сильных рук дворец быстро разрушили до основания. Камни, из которых он был сложен, утопили в море. Никто не захотел ничего строить из них. Люди спешили избавиться от всех следов ведьмы, чтобы ничто не напоминало о ней.

Жители Сафайрина принесли на выжженную землю отверженных потоки живительной влаги, вновь наполнили пересохшие реки и озера, в которых тут же заплескались рыбы, блестя на солнце перламутровой и серебристой чешуей. Ручьи жизнерадостно струились то там, то здесь, наполняя все вокруг радостным журчанием и свежестью.

Жители Смарагдиуса занимались восстановлением природы. Сажали цветы и деревья. И вскоре мертвая земля стала оживать. Зазеленела трава, появились полевые цветы. Весело зажужжали пчелы, запорхали бабочки, муравьи построили муравейники и заспешили по своим неотложным делам.

Деревья и кустарники росли прямо на глазах. Прилетели птицы, начали вить гнезда. И вскоре там уже пищали вечно голодные птенцы с широко разинутыми клювами, а родители носились по всей округе в поисках пропитания для них.