За гранью слов. О чем думают и что чувствуют животные

Мы как будто одержимы желанием заполнить пробел в вопросе игры «Угадайка»: «____________________ делает нас людьми». Почему? Если «потереть и понюхать» этот вопрос, то обнаружится отчетливый запах. Здесь пахнет неуверенностью. На самом деле мы просим: «Расскажите нам, что отделяет нас от других живых существ». Зачем? Потому что нам очень нужно верить, что мы не просто уникальны – как и любой другой вид животных, – но что мы особенные, выдающиеся, исключительные, созданные Богом, обладающие вечной душой. На меньшее мы не согласны – это вызывает у нас страх и экзистенциальную панику.

Пожалуйста, успокойтесь. Оставайтесь людьми, преодолевайте трудности, проявляйте доброту и сострадание, помогайте другим, танцуйте, наслаждайтесь жизнью. Это наш шанс на величие. Но я отвлекся.

Один факт о зеркальных нейронах несомненен: никто не знает, как на самом деле они работают. Обзор двух десятилетий исследований, опубликованный как раз в то время, когда я пытался понять, почему люди провозглашают зеркальные нейроны движущей силой гуманизации человечества, содержал следующий вывод: «Функциональную роль (роли) зеркальных нейронов… еще предстоит выяснить».

Другой факт о зеркальных нейронах: возможно, это не отдельный вид нервных клеток. Когда обезьяна совершает целенаправленное действие (например, двигает рукой) или смотрит, как это действие совершает другая обезьяна или исследователь, в разных отделах ее мозга активизируются разные типы нейронов. Почему они активизируются? Что это означает? Они активизируются для того, чтобы мозг распознал действие других? Или распознавание происходит в других местах? Факт: этого никто не знает. Разница между тем, что мы действительно знаем, и тем, что заявляют некоторые исследователи, очень велика.

Почему авторы статей в популярных журналах так полюбили гиперболу о зеркальных нейронах? «Отчасти в этом виноват я сам, – признался доктор Рама, – потому что позволил себе игривое замечание, не всерьез, что зеркальные нейроны для психологии – это все равно что ДНК для биологии». Возможно, игривое настроение у него не прошло, поскольку потом он заметил: «Выяснилось, что я был прав, но… многие люди теперь приписывают все, чего не могут понять, зеркальным нейронам». Это же не относится к вам, Рама, правда? А затем, словно запоздало вспоминая, откуда все началось, он говорит: «Если зеркальные нейроны отвечают за такие аспекты, как эмпатия, язык и все остальное, то обезьяны должны проявлять выдающиеся способности в этих областях». Ну, хорошо. Это показывает, отметил он, что зеркальные нейроны не единственные, кто отвечает за то, что им приписывают. Значит, он, вероятно, сожалеет о возникшей путанице? «Такого рода ошибки чрезвычайно распространены, но это не страшно. Именно так развивается наука. Люди делают необоснованные заявления, затем исправляются». Да, иногда и такое бывает.

Но если тщательно во всем разобраться, открытие этих клеток (если не сама дискуссия) представляется полезным. Сформулируем так: наш мозг каким-то образом формирует понимание того, чтó мы и другие люди делаем и почему. Назвав разные виды нейронов, участвующих в этом процессе, зеркальными, мы напоминаем себе: искусство понимания того, что происходит вокруг нас, на чем-то основано. Для такого понимания требуются специализированные сети нервных клеток. Психические заболевания помогают увидеть, что разные нейроны выполняют разные функции. Люди с определенными формами аутизма не способны понимать цели и желания других, равно как и адаптироваться к социальным нормам. Тем не менее такие люди зачастую прекрасно проявляют себя в других сферах. Мозг – это совокупность самых разных необыкновенно сложных взаимосвязанных систем.

Строго говоря, мозг – не совсем орган. Например, любые два среза печени похожи друг на друга. Мозг устроен по-другому. Он разделен на слои и специализированные разделы; в его структуре и функциях можно проследить его эволюцию. Мозг расположен внутри черепа, но в этом общем доме разные отделы представляют разные компании, действующие внутри одного конгломерата. Мы – результат слияний, поглощений и новых приобретений с далеких времен до относительно недавнего времени. То же самое справедливо для мозга любого другого вида животных. Многие виды произошли от общих предков. Поверх этого общего ядра эволюция добавила каждому виду свои характерные особенности, которые «делают нас людьми», или шимпанзе, или белошейной воробьиной овсянкой, которая поет: «Канада, Канада, Канада».

Когда мы ищем «разум» у других животных, то часто повторяем ошибку Протагора и считаем, что «человек есть мера всех вещей». Будучи людьми, мы склонны изучать разум животных, сравнивая его с человеческим. Они разумны так же, как мы? Нет, и поэтому мы победили! Мы разумны так же, как они? Нам безразлично. Мы настаиваем, чтобы они играли по нашим правилам, а по их играть не хотим.