За гранью слов. О чем думают и что чувствуют животные

Ни в одной гостиной я не ощущал такую близость моря. На низком кофейном столике лежит череп длиной сто метров и весом шестьдесят восемь килограммов. Размеры и два ряда острых зубов делают его похожим на череп тираннозавра. Это владыка морей. И он наш современник. Где-то там, внизу, прямо сейчас плавают существа с такими черепами. Их массивные челюсти и ряды острых как кинжалы зубов толщиной с палец заняты добычей пропитания. В наше время даже самые большие киты боятся косаток, которым нет равных с тех пор, как шестьдесят пять миллионов лет назад вымерли динозавры. Но необыкновенный интеллект этих животных делает их непревзойденными охотниками, до которых тираннозавру очень далеко: они умны, они заботятся о потомстве, они долго живут, склонны к сотрудничеству, в высшей степени социальны, преданы семье. Подобно нам, они теплокровные млекопитающие, обладающие индивидуальностью, которая не слишком сильно отличается от нашей. Только они гораздо крупнее. И не такие жестокие. Их мозг – тоже куда большего размера – справляется с такими задачами, как семейные отношения, география, социальное взаимодействие, мгновенный анализ звука.

Кен начинает объяснять, как киты создают и используют эхолот, но тут мой взгляд перемещается за окно, на бурные воды пролива.

Недалеко от берега рядом с пятном бурых водорослей я замечаю фонтан брызг. Но плавника не видно. Может, морская свинья? Затем еще один мощный выброс. Я не представляю, как косатка может дышать, не показывая из воды спинной плавник, но в этот момент волны расступаются и появляется черно-белая голова.

Черт… Но почему они появились так неожиданно? Динамики на подоконнике в кухне Кена постоянно транслируют звук с нескольких подводных микрофонов, которые называют гидрофонами, через сайт OrcaSound.net. Но из динамиков доносилось лишь шипение, белый шум моря.

Кен бежит к треногам с биноклями у окон кухни и начинает осматривать пролив.

– Возможно, чужаки, – говорит он. – Они обычно молчат.

Появляется пара плавников.

– Не на север и не на юг, – бормочет Кен. – Их сопровождают несколько чаек. Плывут не слишком быстро, просто осматриваются… – Он внимательно смотрит, потом прибавляет: – У того самца довольно широкое основание спинного плавника. Он может глубоко нырять. Да, все больше и больше похоже на бродяг.

Бродяги. Охотники на млекопитающих. Оседлые косатки питаются рыбой, в основном лососем, обычно они любят поболтать. Бродяги же – безмолвные охотники: завеса молчания скрывает их от тюленей, дельфинов, морских львов, а иногда и китов – от всех тех, к чьему дыханию и бульканью воздушных пузырей они прислушиваются.

Мы выходим на террасу Кена. Она похожа на палубу корабля, лучи низкого солнца отражаются от воды. Кен устанавливает треногу с фотоаппаратом.

Мимо проплывает рыбачья лодка. Минуты проходят одна за другой – ни фонтана, ни плавника.

– Неужели они могли просто исчезнуть? – спрашиваю я.

– Да, бродяги это умеют. Делают осторожный выдох, как тот первый, что ты видел. Не показывают плавник над водой, надолго ныряют… Способны обмануть самого внимательного наблюдателя.

Через четверть часа они появляются снова в неожиданном месте.

– О… – выдыхает Кен, не отрываясь от бинокля. – Думаю, это Б-19. (На мой взгляд, в этих бурных волнах никакая идентификация невозможна.) Видишь, плавник слегка наклонен влево?

Б – бродяга. Ни постоянных маршрутов, ни устоявшихся привычек. Вечно в движении. Могут внезапно исчезнуть и так же внезапно появиться.

Вот еще один самец – с прямым плавником. И еще один, похоже, молодой. Он медленно приближается к берегу. Вдали видны две самки.

– Да, да, да. – Глаза Кена словно приклеились к биноклю. – О боже!

Человек, который круглые сутки наблюдает за косатками, не должен быть таким эмоциональным. Но тогда он вряд ли прожил бы здесь сорок лет.

Перед самцами из воды показывается голова тюленя. Он оглядывается. Самцы как будто никуда не торопятся, а тюлень у них, если можно так выразиться, прямо по курсу.

– Тюлень не… – произносит Кен. – Реакция важна, но…

Голова тюленя исчезает с поверхности, как капля дождя. Видимость под водой не превышает трех метров. Тюлень находится на расстоянии около ста метров от ближайшей косатки. У него одна проблема – время. За ним охотятся три гиганта, наделенных способностью к эхолокации. Они видят тюленя, вероятно, так же четко, как черный силуэт на белом фоне. Даже если косатки соблюдают режим тишины, чтобы их не обнаружили, они все равно подобны передвижным гидроакустическим постам с обыкновенной чувствительностью и вычислительной мощностью.

Возможно, тюлень неопытен или его застали врасплох, но косатки знают свое дело. Этот вид тюленей составляет примерно половину их рациона.

Внезапно три самца ускоряются, разрезая плавниками воду.

– Да, этот тюлень не зря торопился, – замечает Кен.

Естественный отбор в режиме реального времени. Две чайки ныряют. Одна из косаток появляется на поверхности, сжимая в челюстях часть тюленя. У расчленения есть преимущество: пища достается всем.