За гранью слов. О чем думают и что чувствуют животные

Киты практически неотличимы от нас, если забыть про внешность. Даже кистевые кости у них почти такие же, как у нас, только слегка отличаются формой и спрятаны внутри плавников. И дельфины до сих пор используют эти скрытые руки для прикосновений и успокаивающих жестов. (В любой группе длиннорылых дельфинов в любой момент времени треть особей обычно ласкают друг друга плавниками или прикасаются друг к другу всем телом – нечто вроде груминга у приматов.) У всех – от приматов до пони, пингвинов, голубей и карпозубиков – одинаково работают система кровообращения, нервная и эндокринная системы. А что внутри клеток? Одни и те же структуры с одинаковыми функциями, вплоть до амеб, секвой и шампиньонов.

Разнообразие жизненных форм поражает воображение, но, если убрать внешние различия, обнаружится еще более удивительное сходство. Сильное укорочение задних конечностей, в результате которого киты приспособились к жизни в воде, обусловлено потерей одного гена. (Генетики называют его «сверхзвуковым ежиком».) В вашем организме тот же самый ген дает вам «нормальные» руки и ноги. То есть нормальные для человека. Если вы поместите рядом изображения мозга человека, слона и дельфина, то вы увидите, что сходства у них больше, чем отличий. По сути своей мы одинаковы, только долгий опыт придал нам разные внешние формы, чтобы лучше приспособиться к окружающей среде, и наделил особыми талантами и способностями. Но внешние различия – не главное. Конечно, таких животных, как мы, в мире больше нет. Но не стоит забывать, что каждое животное тоже уникально.

Разные разумы

Каждый тип косаток имеет собственное представление о том, что годится в пищу. (Тут можно провести аналогию с этническими, племенными и религиозными группами людей, для которых характерны разные пищевые привычки и табу.) Среди косаток встречаются те, кто охотится на млекопитающих, на акул, на пингвинов и на рыбу, причем некоторые специализируются только на одном виде рыб – например, чавыче, как здешние обитатели, – и редко едят другую. Если взять всех косаток, живущих в разных морях, то они едят все, от сельди до больших китов, – но ни одна косатка не питается всем сразу. Для каждого вида добычи косатки вырабатывают разную стратегию. Например, у берегов Норвегии косатки часто сгоняют целый косяк сельди в плотный шар под самой поверхностью воды, затем большая часть китов удерживает косяк на месте, описывая круги – ученые называют это «каруселью», – а остальные бьют хвостами по краям шара. Потом все косатки лакомятся оглушенной рыбой.

Бродяги на нашем северо-восточном побережье охотятся в основном на тюленей весом от полкило до девяноста килограммов, но иногда они нападают на морских львов, вес которых превышает четыреста килограммов, а острые клыки напоминают клыки гризли, только увеличенные во много раз. Пятую часть диеты бродяг составляют необыкновенно проворные морские свиньи и дельфины. Совместными действиями косатки пытаются разделить добычу на группы, а затем прижимают одну из групп к берегу. Испуганные дельфины выбрасываются на берег и погибают. При охоте на морских львов задача косаток аналогична той, которую пришлось бы решать вам, атакуя загнанную в угол кошку с помощью зубов. Я видел фотографию косатки, лишившейся глаза. Косатки могут несколько часов нападать на морского льва, пока у него не кончатся силы, после чего его можно утопить.

Однажды необычно большая группа бродяг – одиннадцать особей – направились в место под названием Куаци Бэй. Александра Мортон последовала за ними. Авангард китов остановился и девять минут ждал, пока подтянутся остальные. Какое-то время они оставались на месте и просто дышали. Затем, как по команде, косатки нырнули, изогнув спины, – это значит, что они планировали долго пробыть под водой.

Наблюдая за бродягами вместе с Кеном, я видел, что они могут оставаться под водой целых пятнадцать минут. Когда секундомер Мортон отмерил пятнадцать минут, она увидела «стену белой воды». В воздух взлетел морской лев весом килограммов четыреста пятьдесят. Мортон словно зачарованная смотрела, как часть косаток взлетает в воздух, тараня головами трех морских львов, а другие косатки бьют их тяжелыми хвостовыми плавниками. Удивленные и подавленные превосходящим противником, морские львы сгрудились, пытаясь отбиться от нападающих. Косатки – на них часто можно увидеть шрамы от зубов – уворачивались от клыков морских львов. Через сорок пять минут сражения Мортон, которая следила за событиями с помощью гидрофонов, услышала, как косатки сдирают шкуры с морских львов, весивших более полутонны, и разрывают их тела. «До того момента, – писала она, – я в полной мере не осознавала, насколько сильны косатки. Я сидела там, потрясенная, и благодарила Бога за то, что косатки никогда не направляют свою силу на человека».