За гранью слов. О чем думают и что чувствуют животные

Мы делим эту планету с существами, чей любознательный разум мирно стремится к нам. Мы отвечаем тем, что строим барьер якобы для их защиты, одновременно уничтожая их пищу и разрушая их слух. Что это – дьявольский план? Нет. Просто недомыслие. Человеческий мозг этого не постигает.

В Бахе, в Мексике, бизнес экотуризма, основанный на близком общении с серыми китами, помог защитить их родильные лагуны от промышленного освоения. Вместо барьера – приглашение, которое посылают сами киты.

Большая часть лагуны закрыта для лодок. Остальную территорию разрешено посещать несколько часов в день. Приватность китов никто не нарушает, если они этого не хотят. Но некоторые из них предпочитают подплывать к лодкам вместе со своими детенышами. В Соединенных Штатах и Канаде за попытку погладить кита можно оказаться в суде. Но в Бахе, если вы не гладите китов, они уплывают к более общительным людям. Побывав там, я окончательно убедился в преимуществе этой системы. Вне всякого сомнения, она помогает понять китов – и по этой причине полезна для них. Для слонов, волков, китов и многих других животных близкий контакт помог заменить страх и ненависть на более глубокое понимание, и это лучше для всех. Законы, запрещающие проигрывать музыку или свистеть китам, нисколько не мешают людям уничтожать их. На самом деле в необычное новое время, когда животные нуждаются в политической поддержке, чтобы выжить, такое навязанное отчуждение лишь ускоряет их уничтожение.

В наши дни киты гораздо более рассредоточены и реже встречаются в районе островов Сан-Хуан.

– Старые добрые времена уже не вернутся, – сокрушается Кен.

Он имеет в виду 80-е годы. Он сам был моложе, популяции лосося хватало, численность косаток восстанавливалась, а не уменьшалась. Но на самом деле для косаток хорошие времена закончились еще раньше. По меньшей мере с конца XX века люди убивали их как конкурентов, вылавливали для развлечения, лишали их пищи, загрязняя реки, в которых нерестится лосось, и увеличивая промысел рыбы.

В 1874 году капитан китобойного судна Чарльз Скэммон так писал о косатках: «В какой бы части света вы их ни встретили, они всегда как будто ищут, что бы разрушить или сожрать». Такое впечатление, что он писал о своем китобойном флоте. Косатки иногда охотятся на больших китов, но после миллионов лет убийств в океанах остались миллионы китов. А вот к тому времени, как занятие Скэммона и его товарищей попало под запрет, киты почти закончились.

Старые косатки должны помнить те времена, когда большинство людей боялись и ненавидели их. Кто поверит, что кит-киллер не воспользуется любой возможностью, чтобы напасть на человека? Рыбаки, которым они составляли конкуренцию, стреляли в них без всяких угрызений совести – и безнаказанно. В 1973 году инструкция по подводному плаванию ВМФ США утверждала, что косатки «будут нападать на людей при первой же возможности». В 1969-м в книге «Человек как добыча» косатки назывались «самыми крупными из известных людоедов». Главная проблема подобных заявлений – полный отрыв от реальности.

Кашалоты могут служить еще одним примером животного, репутация которого как кровожадного существа была опровергнута реальностью. «Нас убеждают, что в мире нет существа более жестокого, чем кашалот, – писал в 1838 году Томас Биль в своей книге „Естественная история кашалота“. – Но в действительности кашалот не только оказался самым робким и неагрессивным животным… готовым бежать от всего необычного и совершенно невиновным в тех действиях, в которых его постоянно обвиняют».

Мистические представления коренных жителей северо-восточной части Тихоокеанского побережья гораздо сложнее. И гораздо объективнее. Логика их наблюдений более точно отражает сущность китов. Они с близкого расстояния видели гигантское существо, смертельно опасное, но по какой-то таинственной причине не причинявшее им вреда. И поэтому к китам относились с благоговением. Именно благоговение было основой, из которого люди выковывали уважение к их уму, восхищение их мудростью, благодарность за их сдержанность. Люди считали черно-белых пловцов, полноправных хозяев их таинственного мира, чем-то вроде духов.

Тлингиты, живущие на территории современной юго-восточной Аляски, верили, что косатки способны подарить им силу, здоровье и пищу – косатки знали, как добыть все это из темных, холодных, неприветливых вод. Для коренных народов Британской Колумбии какауин, или косатка, тоже обладает сверхъестественными способностями. Какауин – это морской аналог куайакиик, или волка. Поэтому какауин, «морской волк», ассоциируется с правдой и справедливостью.

Большинство европейских народов, равно как и японцы, ничего не знают о косатках и поэтому не особенно о них задумываются. Для рыбаков они были вредителями и конкурентами, их демонизировали моряки и закидывали камнями дети. Грэм Эллис, который потом всю жизнь провел с косатками, первым начал тренировать их и изучать в дикой природе, в детстве тоже кидал в них камни. «Так делали все, а когда ты становился старше, начинал стрелять в них».