За гранью соблазна

Может быть, ей хотелось испытать его? Или надеялась, что, если он все узнает, откажется от своей затеи? В любом случае они оба знали, что она находится рядом с ним лишь временно. Она не сможет вписаться в идеальный мир Ксандера Майтикаса на постоянной основе. Она слегка споткнулась при этой мысли, но твердая рука тут же поддержала ее под локоть.

— Прости, я становлюсь неуклюжей, когда меня что‑то беспокоит.

— Это часто случается в моем присутствии, как я успел заметить. — Он приподнял одну бровь, а на его губах появилась внезапная улыбка. — Я беспокою тебя?

Пандора замерла. Конечно, он не мог знать, какое действие на нее окажут его слова. Он понятия не имел о трудностях, с которыми ей приходилось сталкиваться.

— Я уверена, что ты уже заметил мои странности. — Она сделала глубокий вдох. — Это потому, что у меня расстройство аутистического спектра. Если хочешь спросить меня о чем‑то, не стесняйся.

Она выпалила это и только потом осознала, как враждебно прозвучали ее слова. Враждебно и с вызовом. Обычно у нее получалось подавлять эти чувства.

В ответ на ее вызов Ксандер лишь приподнял бровь.

— Если тебя интересует, намереваюсь ли я допрашивать тебя о твоих особенностях, думаю, нам лучше оставить это до нашей первой брачной ночи.

Эти слова повергли ее в смятение. В мозгу стали складываться шокирующие интимные картинки. Пандора откашлялась, сообразив, что он, скорее всего, произнес это с сарказмом, но ей все равно понадобилось сделать несколько глотков ледяной воды, чтобы остудить разыгравшееся воображение. Но это не помогло.

— Не то чтобы это была настоящая свадебная ночь… — Ксандер замолчал немного озабоченно, когда она снова вскочила.

— Ты можешь, если хочешь. Я имею в виду, допрашивать меня.

Пандора сделала вид, что рассматривает восхитительные десерты, лежавшие на подносе на барной стойке.

— Я на самом деле не собирался допрашивать тебя, — нахмурившись, заверил он ее. — Ты, безусловно, не говорила мне этого раньше по каким‑то уважительным причинам.

Ксандер тоже поднялся, подошел к бару и встал рядом с ней. Она замерла, вдохнув его запах, который еще сильнее возбудил ее. Черт бы его побрал. На мгновение ей даже захотелось, чтобы он сказал что‑то бестактное, чтобы у нее была отговорка на случай, если он заметит ее возбуждение.

— Я обычно уважаю границы других людей, — мягко сказал Ксандер. — Просто прошедшие двадцать четыре часа были полны событий и очень отличались от нашей привычной рутины.

— Я не считаю необходимым всем и каждому сообщать о своем диагнозе, — сухо пояснила она. — Хотя я и не избегаю этой темы. Но как мой муж, я полагаю, ты должен знать об этом, на случай если эту тему затронут.

Пандора почувствовала знакомый тик на подбородке, обычную реакцию на неприятный разговор. Она начала считать свои дыхательные движения, в то время как Ксандер, казалось, подбирал слова для ответа.

— Должен ли я знать что‑то, о чем ты не хочешь говорить? — спросил он. — То есть хочешь ли ты, чтобы я узнал больше о тебе и стал лучше понимать тебя?

Ее захлестнули эмоции, и она судорожно сглотнула и отвела глаза в сторону, чтобы он не заметил, как сильно его слова тронули ее.

Никто никогда еще не спрашивал ее об этом…

Она всегда старалась, чтобы о ней не судили по ее странностям, но беда была в том, что именно так и происходило. Это было ее особенностью, с которой ей пришлось смириться и которую ей пришлось принять и полюбить. Но беда была в том, что окружающие часто видели это не так. И то, что он спросил, хочет ли она, чтобы он лучше понимал ее… с таким ей еще не приходилось сталкиваться.

— Я не хочу показаться несерьезным. — Он ближе шагнул к ней — Я просто хотел сказать, что ты не обязана все рассказывать мне. Наш брак сработает только при условии, что мы будем уважать границы друг друга…

Пандора просто кивнула и продолжила наливать себе чай, отлично понимая, что в его словах прозвучало предостережение. Но у нее уже и так были проблемы с самоконтролем. А в тот момент Ксандер был для нее большой красной кнопкой, на которой был написано «не нажимать».

И конечно же, ей сразу же захотелось нажать на нее. Ей хотелось знать, что случится, если она на нее нажмет. Как далеко может зайти в отношениях с ним. Хотя ее пугала одна только мысль об этом. Но в груди ее нарастало волнение. То волнение и возбуждение, которые испытываешь на грани опасности. «Воплощение хаоса». Так он назвал ее однажды во время очень тяжелых переговоров.

Он прошел рядом с ней, задев ее широкую юбку. И она сделала такой резкий вдох, что ей стало почти больно.

Но когда он помедлил и вопросительно посмотрел на нее, прежде чем снова усесться в свое кресло, Пандора с внезапной ясностью осознала, что он больше не ее босс, по которому она втайне сохла. Этот мужчина — ее муж, и, если она не будет очень, очень осторожна, легко может оказаться в большой беде.