За гранью соблазна

Им подали фужеры с шампанским, и вся команда поздравила их, а потом самолет оторвался от земли и взял курс на Осаку, куда они летели предположительно на медовый месяц. Когда принесли ужин, Пандора была слишком взвинчена, чтобы наслаждаться деликатесами. Ее фужер с шампанским был почти полон, потому что она осилила лишь один глоток. Она не без основания полагала, что во время их «медового месяца» Ксандер будет встречаться с представителями «Танака корпорейшн», потому что ей было известно, как зол был Ксандер на своих сотрудников, которые не смогли заключить договор с японцами.

— Это все скоро закончится, — сказал Ксандер, прерывая ее мысли.

Пандора замерла, не зная, что он имел в виду — их ужин или их брак? Ей хотелось нервно рассмеяться, но, глядя на его насупленные брови, она решила, что он не найдет все это таким забавным.

Она вспомнила, как потемнели его глаза, когда она пообещала, что не бросит его, как это сделала Прайя. А когда позже тем же вечером шла к импровизированному алтарю, немного опоздав на церемонию, он выглядел таким напряженным. И немного расслабился лишь тогда, когда священник провозгласил их мужем и женой. Пандора испытала разочарование, когда священник в конце церемонии не предложил жениху поцеловать невесту. Она так ждала этого, но не удивилась бы, узнав, что Ксандер приказал священнику опустить этот момент.

Все это было безумием, потому что она ненавидела целоваться. Когда чье‑то лицо приближалось к ее лицу, чьи‑то губы касались ее губ… она испытывала лишь слабую тошноту.

Но то, как Ксандер посмотрел на нее, когда их объявили мужем и женой… Она испытала странное чувство внизу живота.

Неужели он не заметил, как расширились ее зрачки? Как участилось ее дыхание? Как с каждым ударом сердца она словно кричала: «Поцелуй меня!»

Конечно, Пандора была не настолько глупа, чтобы не понимать, что он торопился жениться не конкретно на ней. Он просто торопился жениться, чтобы выполнить условия завещания. И ему подошла бы любая незамужняя женщина.

Она должна не забывать, что стала всего лишь удобной заменой для него. Просто она была на настоящий момент самой подходящей кандидатурой. Она привыкла к тому, что ее всегда лишь терпели. Но она дала себе слово, что никогда не вступит в отношения с человеком, который будет только терпеть ее. Хотя не по своей воле вступила в отношения с Ксандером. С первой их встречи ее влекло к нему, но ей никогда не нравились его жестокость и одержимость работой. Он был трудоголиком, уж это точно. И он никогда не улыбался и разговаривал с окружающими только на тему работы.

Но она напомнила себе, что сейчас все по‑другому. Она распрямила плечи и повернулась к мужу.

— Я не знаю, как мне теперь себя вести, — честно призналась Пандора. — Я всегда была лишь частью твоей команды, и то, что они так поздравляли меня… словно я очень важная персона… это смущает меня.

Он нахмурился, и его глаза странно потемнели.

— Когда я начал работать на отца, — тихо сказал Ксандер, — он запрещал мне посещать светские мероприятия, на которых сам присутствовал. Он объяснял это тем, что мое воспитание было совсем не удовлетворительным для Майтикаса. А мой младший брат Эрос, с другой стороны, рос и воспитывался среди элиты и посещал лучшие школы.

— Как жестоко со стороны твоего отца, — выдохнула Пандора.

— Зевс был жестоким человеком. Тебе ли этого не знать. — Он пожал плечами. — Но я не ищу сочувствия, Пандора. Просто… Я пытаюсь сказать, что понимаю твои чувства. Это странно — внезапно оказаться среди высшего общества. Я не стану лгать тебе и говорить, что все будет просто. Высший свет может быть жестоким по отношению к тем, кто не принадлежит к нему по рождению.

— Тебе следовало бы выбрать невесту из твоего круга, но, когда я соглашаюсь на что‑то, я делаю все от меня возможное, чтобы добиться успеха, скольких усилий мне это ни стоило бы.

— И меня это в тебе восхищает.

Их взгляды встретились, и она замерла, а потом поспешно отвела глаза. Характер разговора стал слишком интимным, и ей было трудно справиться с этим.

Пандора закрыла глаза и задержала дыхание. А потом медленно выдохнула. Когда она снова открыла глаза, Ксандер взял у нее из рук фужер с шампанским и осторожно поставил на столик.

Она поднялась и подобрала накидку, которую бросила у входа. А потом посмотрела на розы, которые нарвала в саду на крыше для своего букета.

Сад на крыше офиса Ксандера, где они произнесли свои брачные клятвы, был самым красивым местом в Нью‑Йорке, по ее мнению. И это было неудивительно, ведь Ксандер был ценителем красоты. И ей стало интересно, какой он видел ее? Заметил ли он ее особенности? То, что она страдала расстройством аутистического спектра? Она знала, что не обязана всем объявлять о своих особенностях. Хотя по какой‑то причине она готова была рассказать ему все этим утром, в его офисе… но, конечно, их поцелуй помешал ей сделать это.