За гранью тьмы

Сказав это, я отвлёкся — мне показалось, что кто-то дёргает меня за штанину, и я невольно глянул на ногу.

По ней робко карабкался «краб».

Выругавшись, я наотмашь ударил его рукой, и тот отлетел в сторону — видно, не очень-то прочно держался. Долго радоваться не получилось: подняв взгляд, я увидел десятки крабов, ползущих за нами из тоннеля. Чуть дальше их были уже сотни. Они выползали из тех самых дыр в тоннеле сплошным потоком.

Кристина завизжала, я же ещё раз выругался, и оба мы стали отступать к арке. И когда мы зашли на площадку, земля под нами вздрогнула, словно началось землетрясение.

— Что это?! — кричала Кристина.

— Не знаю!

Крабы копошащейся волной пёрли прямо на нас. Осмотревшись, я не увидел никаких других выходов из пещеры, а тот единственный, по которому мы пришли, уже кишел тварями. Я посмотрел на арку, на крабов, снова на арку, снова на крабов, и схватил Кристину за руку:

— Готова?

— Нет!

— Пошли!

И я рванул к пёстрой ряби арки. Кристина, к счастью, не сопротивлялась и бежала рядом, едва ли не обгоняя меня. Её руку я всё равно из своей не выпустил, просто на всякий случай. Но все мои тревоги оказались напрасны — оказавшись рядом с кольцом, мы дружно, как лошади на ипподроме, прыгнули в разноцветную рябь.

Ощущение было такое, что мне крепко заехали по голове и под дых одновременно. Тупая боль в груди и животе, раскалывающая боль в мозгу, и всё это в кромешной темноте и при ощущении падения. Я бы закричал, если бы смог вдохнуть — но боль не давала. К счастью, длилось это всего несколько секунд, после чего мы упали на холодную землю. Не дожидаясь, пока боль утихнет, я поднялся, нашёл взглядом Кристину и помог ей встать. Было темно, но я мог различить деревья вокруг — нормальные, обычные сосны — и огоньки вдали.

Кристина, поднявшись, не могла говорить. Она прислонилась ко мне и никак не могла отдышаться. Стояла так, закрыв глаза, а я её и не торопил. Потом Кристина открыла глаза и вскрикнула. Я проследил за её взглядом и отшатнулся. Приминая траву, мимо нас бежали сотни овальных теней — это были те самые чёртовы крабы, которые последовали за нами. Или не конкретно за нами, я не знал. Возможно, мы просто оказались случайными попутчиками. На нас, по крайней мере, никто забираться не спешил.

— Они бегут к морю, — вдруг сказала Кристина. — К морю…

— Наверное. Нам, в принципе, в ту же сторону. — Я кивнул в сторону далёких огней. — Идти сможешь?

— Смогу.

— Выглядишь ты, конечно, так, словно из могилы вылезла.

— Погано себя чувствую, блин. Слабость ужасная. И болит всё.

Но она уже оправилась и могла стоять без опоры. На нетвёрдых ногах мы двинулись в сторону города. Я держался поближе к девушке, готовый подхватить её на руки, если понадобится.

Деревьев вокруг становилось всё меньше, а потом они расступились, и мы оказались на грунтовой дороге.

— Тут уже недалеко, — обрадовалась Кристина. — Уже почти дома.

И она была права. Мы прошли метров триста, когда наткнулись на первые дома. Даже я узнал улицу, по которой не так давно гулял. Не так давно… Странное чувство охватило меня. Казалось, я прибыл в этот город несколько месяцев назад, не меньше.

Фонари выхватывали конусами оранжевого света участки узкой улочки, на которой мы оказались. Мы поравнялись с больницей, и я предложил Кристине:

— Давай-ка зайдём к доктору.

— Нет, — замотала головой девушка. — Я домой хочу.

— Давай зайдём, — настаивал я. — Пусть нас доктор осмотрит. Лишним не будет. Мы же вон откуда выбрались.

Кристина остановилась

— Мне нужно к бабушке, — неуверенно сказал она.

— Успеешь. Надо ещё сержанту сообщить, что ты нашлась.

— Ну уж нет, это подождёт!

— Ладно, но к врачу давай зайдём. Пожалуйста. Ты еле на ногах стоишь. Сама же говорила, слабость, да и болит всё.

Поколебавшись, Кристина кивнула. Мы подошли ко входу в приёмный покой, освещённому одинокой лампочкой под жестяным плафоном, и постучали. Никто не открыл, и я постучал ещё раз — замолотил по двери так, что вся больница должна была проснуться.

Через несколько секунд дверь открылась, и я увидел заспанную физиономию санитара. В его глазах читалось раздражение, но он узнал меня, и его взгляд смягчился. А через долю секунды он заметил Кристину. Охнул, растерянно глянул на меня и отошёл, впуская нас:

— Заходите скорее!

Мы вошли и грохнулись на кушетку. Не знаю, как были дела у Кристины, а я в нормальной человеческой обстановке почувствовал себя, как в раю. Силы стремительно покидали меня, словно тело наконец-то разрешило себе расслабиться.

— Евгений Михалыч! — крикнул санитар. — Идите скорее!

В коридоре хлопнула дверь, через секунду показалась фигура врача. Он был такой же заспанный, как и санитар, и так же быстро взбодрился, увидев нас.

— Кристина?! — ошалело спросил доктор.

Он взял её за плечи и развернул лицом к себе. Кристина была сонная, но врачу улыбнулась.

— Здравствуйте, — вяло поздоровалась она.

— Где?.. Откуда вы? — Евгений Михайлович никак не мог собраться с мыслями. — Вы в порядке? Что с вами было?!