За гранью тьмы

Вдоль вымощенной плоским камнем дорожки в центре зала шли два небольших канала, заполненных водой, по одному с каждой стороны. Вода тонкой струйкой лилась из каменных голов непонятных существ, выступающих из стен. Приглядевшись в полумраке, я увидел каменный фонтан в середине зала — он зарос каким-то слабо светящимся фиолетовым растением, похожим на плющ. Знакомый мне голубой мох и тут покрывал стены, уже бессистемно. Из стен выступали барельефы, изображающие фигуры человекоподобных существ — разглядеть подробнее не получалось из-за тусклого света и облепивших стены растений.

Мы миновали ещё одну арку и вышли в следующий зал, круглый, вдоль стен которого на пьедесталах стояли каменные статуи моллюсков. Одна из них явно была слеплена с образа той раковины, что мы видели. Остальные выглядели иначе — была там круглая ракушка со спиральными завитками, как у улиток; была раковина-гребешок, а ещё овальная, покрытая шипами, и последняя, похожая на китайскую пагоду. Всего пять раковин, возвышающиеся над нами на пяти пьедесталах. Я невольно почувствовал восторг и трепет. Эти чувства, неуместные здесь, мне словно и не принадлежали. Я посмотрел на Кристину — она глядела на статуи, раскрыв рот, и даже, кажется, улыбалась.

— Эй, — позвал я её.

Через секунду девушка оторвалась от созерцания статуй и повернула ко мне голову. Выглядела она так, словно её только что разбудили.

— Что?

— Ты тоже это чувствуешь? — спросил я, не уточняя, что имею в виду.

— Да, — кивнула Кристина, подумав. — Я чувствую.

Глава 10

— Это место похоже на храм, — задумчиво сказала Кристина. — И мне здесь как-то… спокойно, что ли.

Она снова посмотрела на каменные раковины и растерянно улыбнулась.

— А вы чувствуете?

Как ни странно, я её понимал. Тревога ушла, а это место, хоть и незнакомое, вселяло в меня уверенность, спокойствие и даже восторг. Странно было думать об этом, но вид статуй вызывал во мне трепет, я невольно ими восхищался. Любовался.

— Думаю, нам надо двигаться дальше, — сказал я вместо ответа.

Мы прошли зал и вышли в коридор, который раздваивался — один путь вёл наверх, другой — вниз. От оранжевых кристаллов, выступающих из стен, и зеленоватого мха на потолке исходил неяркий свет. Не сговариваясь, мы с Кристиной выбрали путь наверх, однако метров через пятьдесят вынуждены были остановиться: коридор упирался в арку, зал за которой был заполнен той самой чёрной гадостью, которую я видел у подножия лестницы в башне.

И не только видел — я ведь упал в неё. Перед моим внутренним взором пронеслись видения о космосе, которые я пережил не так давно.

— Господи, что это? — шёпотом спросила Кристина.

— А ты не помнишь?

— Чего «не помнишь»? — удивилась девушка. — Я впервые эту дрянь вижу!

Биомасса шевелилась, влажно сверкая в свете мха и кристаллов.

— Я упал в эту штуку, — пояснил я. — А до этого в неё упала ты. Ну, должна была упасть. Что ты вообще помнишь?

— Не знаю… Помню, как землю копала… — Кристина поморщилась. — Слушайте, давайте уберёмся подальше от этой гадости?

Биомасса не делала попыток приблизиться. Её отдельные выросты аккуратно, даже нежно ощупывали плиты пола и камни стен, но в целом она не перемещалась. Живая материя заполняла не только ближайший зал, но и следующие. Невозможно было разглядеть, как далеко простирается это шевелящееся нечто, потому что следующие комнаты, освещённые лишь мхом, сливались и растворялись в темноте.

— Ты права, — согласился я. — Идём назад.

Вернувшись развилке, мы остановились.

— Так вы и правда упали в эту чёрную… — Кристина замялась.

— Биомассу, — кивнул я. — Мне кажется, это самое подходящее слово. Эта штука живая, но навряд ли разумная. Хотя, чёрт его знает.

— Интересно, что это такое? Погодите! Выходит, мы именно оттуда и пришли? Где сейчас эта гадость?

— Наверное, — пожал плечами я.

— То есть, от башни мы отрезаны?

— Если не хотим топать по биомассе, то да, получается так.

— Вот ведь блин! — выругалась Кристина. — Ну, тогда у нас нет выбора, надо двигать вниз.

Мы оба не хотели идти по тому тоннелю, что вёл вниз. Чем глубже под землю, тем меньше вероятности, что мы найдём выход, думал я. С другой стороны, какой у нас, действительно, был выбор?

— Пошли, — бросил я и первым шагнул в тоннель.

Из стен здесь так же торчали кристаллы — асимметрично, в разных местах, да и сами они были разных форм и размеров. От них исходил мягкий золотистый свет, недостаточно яркий, чтобы затмить мох, но вместе с ним они кое-как освещали тоннель.

— А что со мной тогда произошло? — нарушила тишину Кристина. — Что вы видели?

Я рассказал, и какое-то время она шла молча, но потом снова спросила:

— А сейчас вы слышите этот гул?

Вопрос был интересным. Я даже остановился, чтобы прислушаться.

— Нет, — удивлённо ответил я. — Пропал.

— Вот и я ничего не чувствую. Значит, нас уже никуда не зовут?

— В смысле? — Я зашагал дальше.

— Ну, если нас пытались загипнотизировать, притянуть… Как будто бы позвать куда-то, привлечь… Ну… — Кристина засопела, подбирая слова. — Это ведь было зачем-то? Кто-то нас сюда хотел притянуть? А теперь вдруг перестал. Почему?