За гранью тьмы

Володя шикнул на нас и прислушался. Потом повернулся и строго сказал:

— Вам надо идти, и поскорее. Нельзя, чтобы вас теперь поймали.

— Пойдём, — позвал Антон. — Мы ведь уже решили, что будем делать. Так давай сделаем всё поскорее.

Он снова исчез в тёмном дверном проёме, а я всё стоял, сжимал в руках бумажник и кипел от бессильной злобы.

— Иди, — поторопил Володя. — С этим ничего уже не поделаешь. Надеюсь, теперь у тебя не будет проблем, чтобы выбраться из города. Когда всё это закончится, конечно.

Не зная, что ответить, я кивнул и шагнул в дверной проём. Там, в белом свете фонарика Антона, я увидел широкую лестницу, пролётами спускающуюся вниз.

— Опять лестница! — застонал я.

Дверь за спиной захлопнулась, и стало ещё темнее.

— Тут не глубоко, не боись, — сказал Антон. — Держи и иди за мной.

Он протянул мне маленький фонарик.

— Куда мы идём?

— Мы пройдём по тоннелю до нашего дома. Точнее, до того, что осталось от дома…

— У вас есть подземные тоннели?!

— Ну конечно. Мы контролируем этот городок уже больше двухсот лет. За это время люди хорошо обустроились, создали себе пути для отступления.

— Впечатляет. Не так, конечно, как убийство людей, но впечатляет.

— Слушай, перестань, а? — вспылил Антон. — Я лично никого не убивал! Перестань выговаривать за это мне!

— А кому мне ещё выговаривать? — спросил я в ответ, спускаясь. — Володе этому ты мне не дал повыговаривать. Остался только ты.

— Я не хотел её смерти. И не стал бы её убивать. Точнее, постарался бы… Ну, ты понял.

Лестница была невысокая, всего четыре пролёта. От площадки внизу шёл тоннель с серыми бетонным стенами и потолком. Антон, не задумываясь, шагнул в него, и я последовал за ним.

— Я и правда начал было думать, что вы нормальные, — сказал я. — Человечные, что ли. Готовы жертвовать своей жизнью ради спасения мира. А на самом деле у вас даже своей воли нет. Вам приказывают убить знакомого человека, и вы бежите исполнять. Для Разума-то мы все, наверное, тараканы, не более того. Может, даже и менее. Но вы! Вы же люди!

— Что ещё скажешь? — зло спросил Антон, не оборачиваясь. — Давай, расскажи мне ещё что-то, чего я не знаю! Ты совсем тупой, или только притворяешься? Я же сказал тебе: мы не выбираем, что делать, нам приказывают. Мы служим Ему, мы Его глаза и руки. Он… — Антон осёкся, помолчал, потом продолжил тише. — Он понимает, что мы делаем. Он тоже не рад, что приходится нас на это толкать. Да, так, как мы, не понимает, но он чувствует то, что чувствуем мы, так что в целом, я думаю, понимает. Но выбора другого нет.

— Не верю я, что прям совсем нет другого выбора. Не верю, что нельзя было не закалывать консьержку.

— Не знаю я. Может, и был другой вариант, а может, и не было. Это надо было бы у Виктора спросить, да только ты его сжёг. А это, кстати, твоим моральным принципам не противоречит? Ты же человека живьём сжёг!

— Это — другое! — возмутился я. — Вы заставили меня туда идти, вы пожертвовали мной ради своих целей, и не тебе возмущаться, что я защищал себя. А Виктор пришёл на дом к той женщине и зарезал её, беззащитную! Нашёл, что сравнивать…

Я выругался. Не полегчало, и я выругался ещё несколько раз. Тем временем мы дошли до перекрёстка, где наш тоннель пересекался под прямым углом с другим. Мы свернули налево и пошли дальше. Похоже, Антон неплохо знал дорогу.

— Хорошо хоть, — продолжил я, — этот твой Володя мне бумажник вернул. Он, кстати, кто вообще?

— Володька? Числится в гостинице подсобным рабочим, но по факту он и электрик, и сантехник, и слесарь, и бог его знает, кто ещё. Золотые руки у человека.

— Володька Золотая Ручка, — пробормотал я про себя.

На следующем перекрёстке мы свернули направо. Потом миновали два перекрёстка и на третьем снова свернули налево.

— Да тут целая сеть тоннелей! — удивился я.

— Да, большинство из них при Совке построено. Причём в начале века. Я так и не знаю, зачем, это надо у старших спрашивать. Виктор вот всё знал…

— Погоди-ка. — Я остановился. — А разве военные не знают об этих тоннелях?

— В теории — могут знать, — легкомысленно ответил Антон. — Но на самом деле мы постарались удалить информацию о них из всех возможных источников. Наверняка военные считают, что тоннель давно уничтожен.

Мы прошли ещё несколько метров и остановились у ржавой вертикальной лестницы. Наверху она упиралась в круглый люк.

— Вот мы и на месте, — сказал Антон. — Так, ладно. Я иду первым. Дам тебе знать, всё ли нормально. Не знаю, сможем ли мы выбраться из-под завала, но попытаться надо.

— А может, вылезем в другом месте? — предложил я.

— Здесь выходы ведь не у каждого дома. Этот — ближайший к дому Игната. К тому же, наш дом, скорее всего, уже обыскали, и сейчас он никому не нужен.

— А ты уверен, что они не нашли лаз в катакомбы?

— Если бы нашли, мы бы сейчас здесь не стояли. Ну ладно, я пошёл. Жди.

Он повесил фонарь на пояс и легко взобрался по лестнице. Я услышал приглушённый скрежет металла по бетону, увидел, как Антон наполовину исчезает в люке. Потом послышался глухой стук, и Антон пропал из виду.