За гранью вечности (СИ)

Юноша запомнил восемнадцатилетнюю Эви такой: стройная блондинка с абсолютно правильными чертами лица – большие голубые глаза, тоненький носик и постоянно улыбающиеся губки. О, Айон Всемогущий, а какие ножки… Словно порхает на невидимых крыльях! У Дариуса просто голова кругом шла, когда он вспоминал её – ту самую, от которой сердце молодого воина запылало огнём, сравнимым лишь с пламенем Бездны. Ну, оставалось немного. По приглашению юноши, отправленному три недели назад, сегодня должна была состояться встреча, которая изменит их судьбу навсегда.

Дариус ускорил шаг. Конечно, разумнее было нанять экипаж, а не идти пешком, но офицера переполняли чувства, и, шагая по белёсому уличному камню, волнение вперемежку с эйфорией передавались безжизненной породе – так было легче. Вдруг юноша услышал отголоски своего имени – неужто сейчас? Ну нет времени на бессмысленное общение! Но, несмотря на торопёжку, воспитанный воин остановился и развернулся. К нему подбежала женщина самого, так сказать, среднего возраста в пышном чёрном платье. За ней следовала молодая девушка в скромном одеянии – по-видимому, её служанка. Увидев нашивку на груди офицера, она тут же в смущении спрятала взгляд от статного незнакомца.

– Дариус! А я Вас звала! Ух, Вы сегодня просто великолепны, – воскликнула женщина, дёргая от восторга морщинистой рукой, в которой прочно сжимала сложенный веер.

– Расефиэль, Бэлла, – приложив три пальца к брови, поприветствовал её юноша. – Вы тоже очаровательно выглядите.

– Ой, – смущённо отмахнувшись, сказала женщина. – Да ладно Вам. Оу-у, какие сапоги, Дариус! Шикарно! Прямо под цвет глаз! – заохала она. – Видела такие только в Элиане! Неужто мода и до наших краёв дошла? Куда-то направляетесь?

– Благодарю, – учтиво кивнул юный офицер. – Нет, решил прогуляться. День нынче дивный… – вздохнул он и улыбнулся женщине, чтобы поскорее избавиться от её компании. – Ладно, Бэлла, мне пора, ещё к портному забежать стоит…

– А-а-а, – довольно махнула женщина и раскрыла веер. – Это тоже дело полезное. Я тут с Нирей за цветами отправилась. Уж больно красивые на витрине в лавке стоят… Думала, прикуплю, посадят мне аллейку белоснежную вдоль дорожки к дому… – засмеялась она. – Ну ладно, до скорого, Дариус. Ещё увидимся.

Юноша отсалютовал и поспешил удалиться – время бежит! Нужно успеть к центральной площади вовремя! Молодой человек всегда был вежлив с окружающими – таково бремя офицера, но что творилось в эти моменты внутри его души – было известно лишь Айону.

Район, где располагались храмы и усадьбы знати, находился в самом центре города на невысоком холме, откуда открывался вид на все близлежащие земли. Он был окружён толстой крепостной стеной и назывался крепостью Иллюзий Ингисона.

Ходит легенда, что, когда элийские легионы впервые попали на земли тогда ещё балаурского Ингисона, они увидели в холмах нечто похожее на огромного монстра. Подобравшись поближе, генералы разглядели, что это был никакой не монстр, а лишь огромное дерево причудливой формы. Забравшись на вершину холма, офицеры поняли, что это будет идеальным местом для сооружения лагеря. Потом здесь же возвели крепость, а в память о том происшествии назвали её крепостью Иллюзий. Хотя, возможно, была и другая причина, кто знает.

В относительно мирное время ворота, отделявшие крепость от остального города, были открыты. Снаружи всё выглядело по-другому. Просторные светлые улицы сменялись на узкие мрачные переулки. Ни парков, ни садов в городе не было, только одна центральная площадь с фонтанной аллеей являлась достопримечательностью города. Несмотря на название «центральная», она находилась вовсе не в центре, а глубоко на окраине. К ней вели две широкие улицы от ворот города и крепости, соответственно. Да и к чему были эти достопримечательности? Селение основали лишь для того, чтобы поскорее заселить «освобождённый» Ингисон. Город всё же был военным, нежели гражданским. Об этом постоянно напоминало несметное количество арсеналов и казарм, разбросанных по всем уголкам.

Дариус добрался до площади, как он считал, вовремя. Здесь всегда было многолюдно – рядом располагались базар и питейные заведения, один из немногих оплотов радости для скучающих между битвами воинов. У фонтанов уже стояло много экипажей, но среди них не было того, которого юноша с таким нетерпением ждал. Офицер нервно подошёл к свободной скамейке у кромки площади и приземлил себя, при этом расположившись так, чтобы улица, ведущая от въезда в город, хорошо просматривалась. Минуты длились, словно вечность. Юноша беспрерывно теребил дорогие наручные часы, притаптывая ногой. На площадь въезжали всё новые и новые экипажи. Кучера высаживали пассажиров у центра и, пришпорив лошадей, увозили кареты обратно, чтобы не занимать попусту пространство.