За гранью видимого. Инструменты связи с потусторонним миром

Однако его предположение было бы нелепым, ибо он, конечно же, так ничего и не узнал о существовании одного очень примечательного (и, возможно, самого загадочного и, несомненно, самого навязчивого) свойства красного цвета – его красноте. Да-да, именно о красноте. Мы не станем гадать, является ли „краснота” вещью, качеством, иллюзией или чем-либо еще. Но мы не можем не признать двух фактов: во-первых, вы и все зрячие люди ясно осознают это свойство „красного” цвета; во-вторых, у вашего посетителя до сих пор и мысли нет о том, что вам или другим людям дано в опыте нечто подобное или что нечто подобное вообще может существовать и познаваться опытным путем. И если теперь вы вознамеритесь довести до конца добровольно возложенную на себя миссию и поднять уровень его знания о „ви́дении” до своего уровня, вам предстоит сделать еще один шаг.

Тогда вы мысленным взором окидываете перечень физических терминов, и достаточно беглого просмотра, чтобы убедиться: любой из имеющихся терминов совершенно непригоден для описания „красноты” вашему слепому гостю. Вы можете рассказать ему о частицах (глобулах – центрах инерции) и описать рожденный вашей фантазией замысловатый танец, в котором они вибрируют, кружатся, вертятся, сталкиваются и отскакивают друг от друга. Однако ввести понятие „красноты” с помощью всего этого вам не удастся. Вы можете толковать о волнах – больших и малых, длинных и коротких; но представления о „красноте” так и не возникнет. Вы можете обратиться к физике прошлого и пуститься в рассуждения о магнитной, электрической, гравитационной силах (притяжения и отталкивания) или ринуться вперед, в современную физику и завести речь о неевклидовом пространстве и координатах Гаусса. И можно продолжать ораторствовать в том же духе вплоть до полного изнеможения, а слепой господин будет только кивать и понимающе улыбаться. Ясно одно: после всего сказанного вами он не больше, чем прежде подозревает о том, что же именно вы, по выражению Уорда, „непосредственно испытываете, глядя на полевой мак”.