За грибами в Лондон

– Ну тогда не знаю, куда тебя. Есть тут пищевые баки, куда сбрасывают и одежду. Но там еноты хозяева.

– Кто?

– Еноты. Тут их полно. Экология отличная.

– …И что? Они и одежду берут?

– Нет. Одежду они как раз оставляют.

– Нет, с енотами встречи не ищу.

– Да-а… Могут, вообще, и искусать. И бешеные попадаются.

– Нет!

– Ну тогда давай! – Подвез меня к какой-то будочке у дороги.

– Что это?

– Остановка. Автобусы – каждые пять минут. Правда, в разные части Нью-Йорка… Но тебе ведь, в сущности, все равно?

– Да. Все равно! – я согласился безвольно.

– Тогда жди. Вернешься обратно…

…если вернешься…

– Вон мой дом.

Отправляют в большую жизнь!.. Мой небольшой, в сущности, корабль.

– Если где-то останешься – позвони.

Где я могу остаться?

Ефимов укатил.

Господи, как пересохло во рту! Вокруг пустыня какая-то! Где оно, общество потребления? Доллара не истратить в приятной обстановке. Я приехал сюда, чтобы завоевать этот мир!.. Но как-то этого мира не вижу. Писали, «Город желтого дьявола». Но где же он, дьявол? Какая-то пустыня вокруг. И ни одного человека, чтобы в глаза заглянуть! И на всем обозримом пространстве не вижу, где я могу получить глоток воды… или хотя бы купить! И это называется у них «шопинг»! Такого сушняка я не ощущал даже в свои худшие годы в пустынном Купчино… О господи! Мчится автобус! Огромный! Ну наконец-то! Все лучше, чем сидение на этой скамейке в окружении пустоты. Пусть хоть в ад!.. Но ад оказался здесь. Я поднялся… и тут же обратно сел, абсолютно раздавленный! Автобус, даже не тормознув, только выстрелив в меня лужей, промчался! Откуда лужа-то, в эту сушь? Для меня, специально! Уже «мания преследования» началась! Где же так называемые права человека… томимого жаждой? Он хочет ехать – а его не берут. Добавьте непереносимый сушняк, тошноту, сильное головокружение! Начав со встречи с нобелевским лауреатом, я стремительно качусь в самый низ социальной лестницы! Кому ты тут нужен такой? Соберись! Пусть все видят тебя преуспевающим русским писателем, не уступающим местным русским, – и будь таким… коим ты, в сущности, и являешься. Скоро придет новый автобус – и ты в нем умчишься… Ну если не навстречу славе, то – во всяком случае – навстречу воде! Или что тут у них? Кока-кола? Пойдет! Ведь лишь вчера твой голос гремел с радиостанции «Свобода» на весь мир, поражая всех весельем и оптимизмом: «Жизнь удалась, хата богата, супруга упруга!» Держись! Но… автобус снова промчался мимо. Как же так? Может, ты не увидел табличку: «Автобус направляется в парк»? А если бы и увидел – все равно бы не перевел. Первые переселенцы тут со значительно большими невзгодами столкнулись. А тут что?.. Автобус окатил грязью – и все! Индейцы переселенцев стрелами обдавали, а тебя – лишь грязью!.. И третий автобус со свистом промчался! Может, у них правило такое: приезжих из постсоветской России не брать! Как же они меня отличают? И лишь значительно позже я понял как! А пока что решил выстоять на посту! Как в известном рассказе Леонида Пантелеева «Честное слово»: дал себе слово – стой! Хотя чувствовал себя совсем худо… Что такое, ё-моё? Не принять ли мумиё? Но и любимая моя присказка здесь не помогает. Бороться! Наши так легко не сдаются! Здравствуй, Америка! Со мной твои Сэллинджер, Апдайк, Фолкнер, Хемингуэй! Где вы? И их не видать! Сначала моя битва с автобусами напоминала мне сцены корриды из великолепной «Фиесты» старины Хэма… но позже я бы это сравнил со значительно более грубым фильмом «Рокки» с Сильвестром Сталлоне. Автобус летел на меня, я вставал навстречу ему… но он проносился, сбивая меня воздушной волной, оставив меня поверженным все на той же скамейке, потом я снова вставал… Не судьба! Поверженный, добрался к родному – уже! – дому Ефимовых.

Хозяин удивленно поднял бровь, даже не встав от компьютера. Что они такого особенного в этом компьютере нашли?

– Так быстро?

Ничего себе «быстро»! Мне показалось, вечность прошла, причем не из лучших.

– Ну как шопинг? – равнодушно спросил он.

– Жопинг! – вынужден был сказать я.

– О! Слышу родную речь! – С кухни, улыбаясь, пришла Марина.

– Не уехал! – сообщил я.

– Почему? – Ефимов поднял бровь еще чуть выше.

– Да как-то в автобус не сесть.

– Что? Неужели переполнен? – удивилась Марина.

– Не знаю. Не остановился.

– Ни один?

– Ни один.

– Но почему?

– Не любят, видимо, наших.

– Не болтай ерунды! – строго Ефимов произнес. – Здесь любят всех одинаково!

Они переглянулись с Мариной и чему-то усмехнулись.

– А ты руку поднимал? – вдруг спросила Марина. Чувствовалось, переживала за меня.

– …Какую руку?

– Правую. Можно левую! – пояснил Игорек.

– А ты же мне не сказал.

– А ты так и не догадался?

– …Но у нас как-то так берут… без рук! – произнес я убито.

– Да нет! Без рук тут ничего не добьешься! – Ефимов оскалил свои прокуренные зубы, удачно пошутив.

– М-да! – вздохнула Марина. – Далеко он без нас не уедет.

– Ну ла-адно! – Ефимов после удачной своей шутки разулыбался и подобрел. Вспомнил старую дружбу! Даже вскочил. – Маринка! – завопил вдруг он. – Так это же ведь сам Попов к нам приехал!

Дошло.

– Да вроде бы я! – смущенно признался.