За Камнем Жизни

Глава 5. Купание в Целебном Озере

То ли ночь выдалась душной, то ли события дня наложили отпечаток на подсознание, или всё вместе, но сон был не глубоким, со сновидениями. Снилась какая-то ерунда несуразная. Сначала приснилась Мариночка в серебристом длинном платье с глухим вырезом горловины. Единственным украшением был кулон из зелёного камня-самоцвета. Она стояла прямо на их дороге, смотрела на Лукерью и смеялась. Смех звучал так явственно, что она проснулась, прислушалась. Тишина. Рядом сопит Егорушка, раскинувшись. Дыхания Тимура не слышно.

Встала. В окошко светила полная местная луна. Благодаря ей, в спальне было не очень темно. Лукерья закапала глаза Тимуру и снова легла.

Теперь ей снилось вообще что-то непонятное, какие-то обрывки из их жизни после смерти. То разбойники, то пустыня и фоном какой-то разговор. Разговаривали двое мужчин и женщина. Но слов было не разобрать. Так, бубнёжь непонятный. Проснулась. Опять прокапала капли Тимуру, смочила салфетку на лице. И только подушки головой коснулась, погрузилась в очередной сон.

На этот раз ей снилась какая-то муть, как та, в коей она была до восстановления.

Она стояла в этой мути на дороге возле их избушки, а к ней шёл кто-то в сером балахоне.

- Лукерья Савельевна, почему ты не даёшь снять уродство с лица? – прошелестел голос из-под капюшона.

- Я не даю?! – удивилась Лукерья. – Снимайте. Что ж сразу-то не сняли? Детей пугали.

- Я ждал, когда ты возмутишься. Внуки твои возмущались, а ты не очень. Смирилась.

- Я возмущалась. Приятно что ли, когда внуки на тебя смотреть нормально не могут, глаза отводят. Что я, должна была истерики закатывать? Так мне не пятнадцать лет, чтобы истерить из-за уродской внешности. Я ждала, когда снимете. Написано же было, что до половины пути ещё должны снять.

- Половина Пути будет ещё не известно, когда, а уродство не снимается. А где было написано?

- Так в Условиях и было написано. Нам Копию подложили, – простодушно ответила Лукерья.

- Странно. Кто же это мог сделать? Это же подсказка Участникам. Мы не имеем на это право.

- Ну это ваши заморочки, – махнула рукой Лукерья. – Тому доброму существу спасибо, что ввёл нас в курс дела. А то бы мы слепыми котятами мучились, переживали, куда это попали и почему? Ну, так будешь снимать уродство, двоечник?

- Лукерья Савельевна, я не двоечник. Я дипломированный специалист по восстановлению живых тел. Уродство, как я уже сказал, умышленное. И если бы ты потребовала его снятия, я бы сразу снял.

- Вот никто не подсказал, что требовать надо. Бюрократия какая-то. Должны, значит, должны и без дополнительных требований. А вы тут эксперименты развели над старухой. Снимай сейчас же! – даже ногой притопнула.

- Не получается у нас, – пожаловался балахон. – Что-то мешает или кто-то.

- Что ж, так и быть мне бабой Ягой, – смирилась Лукерья.

- А это кто такая? – с удивлением «воззрилась» серая муть из капюшона балахона того же цвета.

- Мил дружок, ты, когда меня восстанавливал, напевал или наговаривал что-нибудь?

- Так заклинание и наговаривал. А что?