За каждую пядь земли...

Комдив Широбоков ввел в бой танковые полки. Успешно действовали танкисты 79-го. Их удар по правому флангу фашистов был поистине сокрушительным. Враг терял бронированные машины десятками и от огня артиллерии, и от огня танковых пушек. Вновь отличился разведбатальон капитана Ивана Бокова. Танкисты смяли врага, он начал, отстреливаясь, пятиться. Наравне с бывалыми воинами энергично сражалась танковая рота новичков. Машины этого подразделения, умело маневрируя, крушили огнем немецкие Т-IV и Т-III, значительно уступавшие тридцатьчетверкам в маневренности и броневой защите.

В начале боя наметился успех и на правом фланге, где в контратаку перешел 80-й танковый полк капитана В. Горелова. Здесь гитлеровцы сосредоточили наибольшее количество боевых машин. Командир вновь прибывшего танкового батальона, фамилию которого мне так и не удалось установить, действовал энергично, ввел в бой подразделения с ходу. 20 боевых машин метко расстреливали танки противника с коротких расстояний, подбираясь к ним с флангов, давили гусеницами орудия и пехоту. Враг не выдержал, начал отступать. Полк гнал его до самого Гульска.

Но здесь ни комбат, ни командир полка Горелов не заметили грозившей им опасности. Увлекшись преследованием противника, они допустили неосмотрительность и жестоко поплатились за это: первый — потерей нескольких машин и собственной жизнью, а второй — упущенной победой.

Под Гульском у немцев был сосредоточен мощный кулак, предназначавшийся, видимо, для развития успеха передовых частей. Здесь стояли на позициях артиллерийское противотанковое подразделение (около десяти пушек) и танковый батальон. [199]

Капитан Горелов решил с ходу захватить переправу через Случь, отрезав тем самым пути отхода вражеской пехоте и танкам, а затем во взаимодействии с другими частями дивизии окружить и уничтожить их. План командира полка был одобрен командиром дивизии, однако и на этот раз подвела разведка, а точнее, отсутствие таковой: огонь противотанковых орудий и танковых пушек гитлеровцев оказался неожиданным для наших танкистов.

Командир батальона хорошо отреагировал на внезапно возникшую преграду — развернул одну роту против вражеских артиллеристов, и она на большой скорости пошла на их позиции. Однако условия стрельбы были слишком неравные. Противник вел огонь с места, прицельно, сосредоточивая его по головным машинам с разных сторон. Нашим же танкистам пришлось стрелять с ходу, маневрировать, отбиваться и от танков, и от орудий прямой наводки.

В результате в течение каких-нибудь 15 минут полк потерял 14 танков. Правда, от более тяжелых потерь спасла распорядительность Горелова. Он вызвал по радио огонь 152– и 122-миллиметровых батарей, бросил на выручку правофланговому батальону остальные силы полка, организовал круговую оборону, приказал отдельным подразделениям вести огонь с места, принял меры к эвакуации подбитых машин.

Подоспел на выручку и резерв командира дивизии. Немецкие противотанковые орудия были уничтожены или подавлены. Держась на почтительном расстоянии, спасаясь от метких и мощных ударов пушек КВ и Т-34, фашистские танки топтались на месте. Полк капитана Горелова отступил организованно, потеряв безвозвратно 6 машин. Восемь танков удалось эвакуировать.

Пришлось комдиву Широбокову приостановить успешно развивавшуюся контратаку на левом фланге, непосредственно у местечка Бронники. А всего час спустя дивизия вынуждена была оставить Бронники и отойти на Крапивно. Немецкие соединения, тесня на своем пути ослабленные подразделения других наших частей, устремились к Житомиру.

В начале боя я был вызван на КП корпуса, но, получив донесение от Широбокова, комкор Фекленко попросил вновь выехать в дивизию, чтобы вместе с начальником оперативного отдела майором А. Казаковым и [200] другими сотрудниками штаба корпуса разобраться и помочь восстановить положение.

Комдив Широбоков был потрясен случившимся, хотя внешне казался совершенно спокойным. Главной причиной неудачи он считал не только слабость разведки, но и то, что танковый батальон Т-34 был введен в бой с марша. Комбат не имел боевого опыта, и в решительную минуту, когда нужно было довести до конца начатый маневр ротами, он промедлил, а затем, к несчастью, погиб. Его преемник — командир 1-й роты поначалу растерялся и тоже промедлил. А в такой обстановке дорога каждая минута.

Допустил ошибку и многоопытный капитан Горелов, хотя положение выправил быстро. Что же касается действий новичков-танкистов, их командиров взводов и рот, то они воевали стойко, заверил комдив. Метко стреляли, хорошо маневрировали на поле боя огнем и гусеницами, отлично владели оружием.

— Судите сама, — говорил Широбоков, — батальон уничтожил 23 мотоцикла, 11 бронетранспортеров, 7 танков, а сколько подавил и расстрелял из пулеметов вражеских солдат и офицеров — никто не считал. Молодые танкисты гнали немцев до самой Гульской переправы... Не знаю, какое решение примет командование корпуса, а я буду настаивать на представлении отличившихся к наградам. Несмотря на неудачу...