За каждую пядь земли...

Минут двадцать мы сидели молча, ожидая звонка. Потом генерал Фекленко не выдержал и приказал полковнику Девятову:

— Отдавайте, Кузьма Демьянович, распоряжение: всем штабам немедленно подняться по тревоге — и в леса, к войскам. Обстановку докладывать оперативному дежурному штаба корпуса через каждый час.

Прошло еще минут тридцать. Звонка все не было. Связались с оперативным дежурным по штабу округа. Связь дали мгновенно, но новостей никаких, узнали лишь, что немцы бомбили Киев.

Ждать дальше стало невыносимо. Надо было и нам что-то предпринимать. Я подошел к комкору:

— Николай Владимирович, не исключено, что и Бердичев начнут бомбить с минуты на минуту. Чего же мы сидим? Давайте оставим здесь оперативного — скажем, майора Казакова, — а все управление корпуса и мы с вами — на наш полевой командный пункт. Езды туда полчаса, связь с округом имеется…

— Об этом как раз я и думаю, Иван Семенович. Но прежде согласно мобилизационному плану надо дать команду об эвакуации семей. Мы ведь в приграничной зоне. А делать это сейчас нельзя. Надо прежде проинформировать руководителей городских и партийных органов. Поэтому твое предложение, в общем, правильное. Всем туда, а нам с тобой и оперативной группе оставаться пока здесь. До звонка Пуркаева.

Зазвонил телефон. Оперативный дежурный доложил: воздушная тревога. К городу приближается большая группа бомбардировщиков…

В саду, примыкавшем к зданию штаба корпуса, у нас давно были оборудованы щели-убежища. Комкор приказал всем перейти туда. В помещении остались четверо: он, я, Девятов и Казаков. Но бомбежки не было: фашистские самолеты прошли мимо, в сторону Киева. Раздалась команда «Отбой!», и работники штаба корпуса начали собираться в путь. Каждый давно знал, что брать и в какую очередь, поэтому сборы шли спокойно, без сутолоки.

Командир 43-й танковой дивизии полковник И. Г. Цибин доложил, что штаб дивизии выступил в район расположения частей. Через несколько минут об этом же доложили и командиры 213-й моторизованной и 40-й танковой. Еще через час был получен доклад, что все штабы на местах, ждут дальнейших указаний. А указаний — ясных, четких и конкретных — мы пока дать не могли.

Наконец генерал Фекленко поднял трубку и приказал связать его с генералом Пуркаевым.

— Генерал у командующего. Как только вернется, доложу о вашем звонке, — ответил адъютант.

Долгожданный звонок раздался только через два с половиной часа. Генерал Пуркаев попросил взять кодированную карту и переговорную таблицу. Генерал Фекленко и полковник Девятов, вооружившись карандашами, картами и таблицей, стали слушать. К трубке параллельно подключенного аппарата прильнул майор Казаков, приготовившийся записывать приказ.

Разговор закончился примерно через четверть часа. Еще через 15 минут Девятов и Казаков расшифровали и доложили приказ командующего Юго-Западным фронтом (так стал именоваться с 6.00 22 июня Киевский Особый военный округ) генерал-полковника М. П. Кирпоноса. Командиру 19-го механизированного корпуса предстояло поднять войска по боевой тревоге и сосредоточить их в районе Клевань, Варковичи, исключая Ровно. Двигаться было предписано тремя колоннами: 40-й танковой — по маршруту Житомир, Новоград-Волынский, Ровно, Клевань; 43-й и штабу корпуса — Бердичев, Романово, Дубровка, Березов, Стадники, Здолбунов, Ровно; 213-й — Винница, Бродецков, Шепетовка, Острог, Варковичи. Эвакуировать семьи было разрешено согласно утвержденному плану.

Все, как говорится, встало на свои места. Дивизиям надо было совершить марш протяженностью от 180 (40-й) до 230 (213-й) километров. Причем в очень сжатые сроки. Следует подчеркнуть, что варианты вывода соединений в безопасные районы сосредоточения и последующих маршей к границе были практически основательно отработаны в корпусе еще в мирное время. Достаточно было передать соответствующие команды в штабы дивизий и корпусных частей, как там тотчас же приступили к их исполнению. Нам с комкором оставалось лишь уточнить некоторые детали, связанные, главным образом, с распределением на время марша оперативных работников штаба, управлений начальников родов войск и служб, а также политаппарата, и провести с ними инструктаж.

В частях корпуса прошли короткие собрания личного состава. На этих собраниях воинам напомнили о необходимости соблюдать дисциплину на предстоящем марше и неустанно вести наблюдение за воздухом. Напомнили и о способах отражения налётов вражеской авиации. Было также разъяснено, что выброшенные в наши тылы диверсанты могут прибегнуть к актам саботажа и диверсиям, поэтому бдительность — прежде всего! Командиры частей и подразделений получили четкие указания о действиях в случае встречного боя. Благодаря высокой организованности в подготовке соединений и частей нам впоследствии удалось избежать неоправданных потерь.