За каждый метр

– Вот! Весь передок! – хвастается боец в красной майке. – Инфрарежим можно включить. Я – Вышка.

Он тычет в клавишу на компьютере, и один из экранов зеленеет, переключаясь в инфракрасный режим.

– Ух ты! И далеко видно?

– 18 километров. Танки видим, минометы видим, Д—30 иногда.

– А «Три топора»?

– Все, что загоризонтное, не видим. Вот смотрите, танк по нам стреляет.

На другом экране мелькает белая черточка среди степи. Но самого танка Проза не распознает.

Вышка хватает со стола рацию и диктует координаты. Все ждут ответного выстрела.

– За танками комдив с «Залы» охотится, – оправдывает Бекас отсутствие реакции с нашей стороны на стрельбу украинского танка, – сам арту наводит.

– «Зала» как беспилотник поинтереснее «Орлана» будет, – поясняет Вышка.

– Контрбатарейная борьба?

– Скорее контрорудийная. У хохлов американский софт управления артиллерией. Они орудия разносят в разные места и стреляют так, чтобы шесть снарядов в одну точку одновременно прилетало. А если мы отвечаем, то максимум одну гаубицу можем зараз выбить.

– О! Так там лес кончается? – вглядывается в один из экранов Проза, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Да, – отвечает Бекас.

– И дальше легче пойдет?

– Нет, не легче, там низина.

Вышка шариковой ручкой показывает лес на экране ниже.

– Там лес гуще. Сложнее будет выковырять, – объясняет Бекас.

– Через две минуты авианалет.

– Где? – возбуждается Проза.

– Вот здесь! – Вышка проводит ручкой по просвету в лесу еще на одном экране.

Все молча ждут. Ничего не происходит.

– А те что за экраны? – Проза показывает на ближайшие два, что стоят несколько боком к оператору.

– Это – соседи. Они видят то, что видим мы, мы видим то, что видят они.

– Если мы до чего-то не дотягиваемся, а соседи дотягиваются, помогаем друг другу, – поясняет Бекас.

– И наоборот. – Вышка вытирает пот тыльной стороной ладони.

Идет пятая минута, когда на отмеченной им прогалине вырастают два куста разрывов авиабомб. Самих самолетов не видно.

– Сейчас авианаводчики прибегут. У них такого нет, – хвастается оператор.

Дверь в квартиру без стука распахивается, в комнату вбегают два бойца в полной экипировке, передний с рацией:

– Ну как?

Вышка стучит по клавиатуре, отматывает назад запись и демонстрирует авиаудар.

– На-арма-альна-а, – тянет авианаводчик, и оба бойца уходят, громыхая берцами.

– Идемте, я вас к Бальзаку отведу, – предлагает Бекас.

12.10

На улице по-прежнему малолюдно, у закрытого киоска на холостых оборотах урчит бронетранспортер. Бекас здоровается с бойцами и уводит Прозу дальше.

«Противотанкистов» они находят в гараже трансформаторной подстанции посреди двора. Гараж пустой. Бальзак трет промасленные руки ветошью и принимает поздравления Прозы спокойно. Командир противотанковой батареи недавно получил Звезду Героя России.

– Да нечего мне рассказывать, – сокрушается Бальзак, – так, ребятишек обучаю.

Проза замечает в темном конце гаража противотанковую пушку «Рапира».

– За всю зиму один раз позвали опорник заптурить – и все.

Неловкое молчание затягивается. С одной стороны, Бальзаку надо работать, ему не до пустых разговоров, с другой – и Проза уже несколько устал от впечатлений.

– Но песню-то мы споем? – Бекас понимает, что разговор не состоится, и пытается разрядить затянувшееся молчание.

– Что за песню? – удивляется Бальзак.

– «В Одессу Костя заходил…» – поет Бекас.

– Конечно, споем! – улыбается противотанкист.

Бекас отводит Прозу назад на ППУ.

– Мне бы к «раизовцам» попасть, – просит Проза Аляску.

– На передок не пущу, выйдут с задачи – увидитесь. Завтра. Или послезавтра. А пока возвращайтесь в «Шато».

12.25

У командира саперного взвода Коростеля плечи такие широкие, что голова кажется маленькой. Когда он с пассажирского сиденья рядом с водителем оборачивается к Прозе, на его плече виден красный шеврон СССР. УАЗ-«буханка» пробирается по городским улицам.

– А почему символика СССР так популярна? – спрашивает Проза. – Вот вы, к примеру, не можете скучать по советскому прошлому. Разве тогда могло быть лучше?

– Конечно, скучаю, – не соглашается Коростель. – Страна была великая. Развалилась. А развал ни к чему хорошему не приводит!

Прозу удивляет такой аргумент.

– Вот футбол, – продолжает Коростель. – Когда Россия проигрывает, мы болеем за белорусов и украинцев. Нам не в падлу. Одна ведь страна была.

– В подкорке одна страна осталась?

– Ну да!

– А сапером почему решил стать?

– Папа – сапер.

– Династия?

– Да. Дедушка тоже военный, не сапер, правда. И потом – работа реально интересная. Кто идет впереди разведки? Саперы!

Коростель некоторое время собирается с мыслями и продолжает:

– Саперное дело – это фантазия! Только фантазией все ограничено! Какими только средствами не управляем, с какими только минами не работаем! И ставим, и снимаем. И при движении, и при отходе. Сейчас весь зоопарк НАТО к нам пожаловал. А там очень интересные задачки встречаются.

– Например?

– Вчера только разбирались. М70 – американская система дистанционного минирования, кассета выстреливается из 155-миллиметровой гаубицы. Противотанковые мины нам насовали – ходили снимать.