За Хребтом

Снаружи послышались голоса, которые сразу сорвались на крик. Похоже, что это был их водитель. Через окошки под крышей кузова были слышны ругательства и спокойные голоса конвоиров, только что застрелившие заключенного и довольно живо спустившиеся к машине. Водитель кричал что-то про ответственность, и что тот человек был в его распоряжении, обещал устроить «звездопад» в званиях двух толстолобов и требовал выдать ему другого человека, не важно кого. Очевидно, что двум тюремщикам сольное выступление сотрудника ННО изрядно надоело, потому что друг за другом сухо щелкнули предохранители винтовок. Крик сразу сам собой прекратился, застряв в груди ошарашенного такой наглостью водителя. Он пробормотал что-то, громко и сильно хлопнул дверью кабины так, что корпус немного качнулся и «Воронок» тронулся с места.

– Да уж, красотой этот мир уже не спасти, – угрюмая фраза прошла мимо ушей Лема.

– Два куска свинца. Получается, столько стоят наши жизни? – растерянно пробормотал Лем.

На этот раз его никто не одернул. Все подавленно молчали под урчания и завывания «Воронка».

– Не беспокойся, наши стоят и того меньше, – сказал вдруг второй арестант, сидящий в самом углу.

Он сидел у борта, соседнего с водительской кабиной. Был расслаблен и собран одновременно, вальяжно закинул ногу на ногу, однако следил за всеми цепким взглядом из-под полуприкрытых век. Это был первый человек на памяти Лема, на ком тюремная одежда не обвисала, как картофельный мешок, а сидела вполне прилично.

– Отчего же вы так думаете, молодой человек? – ответил ему сидящий напротив Лема. – Сомневаюсь, что нас лишат жизни таким же подлым способом.

– Не в том мы положении, чтобы сомневаться. Пустят в расход сейчас где-нибудь по дороге, и дело с концом.

– Для этого на нас бы не тратили топливо и моторесурс этого странного грузовика. Я бы сказал его название, но, боюсь, память меня подводит, – говорящий был похож на умудренного годами врача или, скажем, профессора. На вид ему было от пятидесяти пяти до шестидесяти, лицо имело некоторую бодрость и свежесть, однако волосы имели ту стадию седины, когда цвет напоминает черный молотый перец, смешанный с большим объемом соли. Его речь не была ни громкой, ни тихой. Этот человек сразу понравился Лему.

– Это «Черный Воронок», служебная машина Надзора Над Общественностью, – он протянул руку для рукопожатия, решив начать неизбежное знакомство, – Лемор.

– Очень приятно, молодой человек, мое имя Палий, – его ладонь крепко сжала руку Лема. – Откуда столь широкие познания?

– Как считает наше государство, я связался не с теми людьми, – угрюмо ответил Лем.

– Ну, тогда мы с вами коллеги по несчастью, Лемор, – ответил Палий, слегка удивив молодого подпольщика.

«А вдруг он тоже из Конторы? Хотя я и не припомню там людей его возраста, все же надо будет разузнать при удобном случае», – подумал Лем, но вслух лишь сказал:

– Как и все здесь, думаю.

Охранник ровным счетом никак не реагировал на начавшуюся беседу арестантов. Он периодически поправлял оружие, оглядывался на говорящих и продолжал безучастно смотреть в окошко на задней двери.

– А как ваше имя? – Палий повернулся к человеку в углу.

– А я не вижу смысла его называть. Мы, скорее всего, никогда больше не встретимся. Ни друг с другом, ни с кем-либо еще, – голос его был чуть хриплым, словно после болезни.

– Опять вы про смерть. Вы, молодой человек, настроены весьма и весьма пессимистично. И, если на то пошло, почему бы и не узнать имен товарищей по несчастью?

– Любите вы вопросы задавать, я смотрю. Забавная манера речи, – хмыкнул человек в углу.

В кузове Воронка вновь воцарилось молчание. Грузовик притормозил и пиликнул клаксоном. Охранник поднялся в полный рост, выглянул в окошко и посмотрел на своих молчащих подопечных:

– Сидите тихо и не рыпайтесь, – сказал он для большей убедительности, – проезжаем КПП.

Со стороны улицы донесся звук открывающейся двери кабины, и несколько голосов что-то недолго обсуждали. Придя, очевидно, к соглашению, голоса за бортом грузовика стихли. Секунду ничего не происходило, как вдруг лязгнул замок на дверце кузова. Дверца распахнулась, и за ней показались двое.

– Что везете в кузове?

– Заключенных. Троих, – ответил охранник.

– Документы и разрешение есть?

– Имеются. Вот, держите, – он протянул им извлеченные бог знает откуда бумаги.

– А где четвертый?

– Решил не ехать, – криво улыбнулся охранник.

Солдат с документами кивнул, про это ему уже доложили, и продолжил досконально проверять бумаги.

Началась обычная процедура проверки документов, к которой Лем сразу же потерял всякий интерес. Он прислонился к стенке кузова, сложил замком руки на груди и закрыл глаза в надежде немного подремать.

* * *