За Хребтом

– Ну, природа всегда таит опасность для человека, но если вы о загрязнениях, то да. Когда-то те земли были пригодны для жизни.

– А с чего бы этим самым загрязнениям ни с того ни с сего появляться?

– Природный катаклизм, – пожал плечами Палий, – я же сказал, природа никогда не была к нам дружелюбной.

– А что если это последствия войны?

– Не смешите меня, молодой человек, – Палий улыбнулся и снисходительно объяснил, – невозможно создать оружие, способное на такие разрушения.

– Ну да, Палий. Вы правы, глупо было такое предположить.

* * *

Черный грузовик с тремя заключенными то колесил по асфальтовому шоссе, то съезжал на грунтовые дороги. От них его начинало сильно трясти, и невольные пассажиры тихо чертыхались, хватаясь, за что ни попадя. Один раз была остановка, на которой Палия, Лема и Хасара вывели на обочину, предоставив им отличную возможность совершить необходимые гигиенические процедуры по нужде под дулами винтовок. Сбегать, правда, было все равно некуда, куда ни глянь, тянулись совершенно безлюдные степи. Их грузовик был единственным оплотом цивилизации в этой пустыне. Но, как говорится, чтобы неповадно было, охранники демонстративно стояли с оружием наготове.

И путь продолжился. В какой-то момент Воронок вышел на узкую военную дорогу из бетонных плит, и разнообразие в дороге окончательно закончилось. Больше остановок не было.

На редкие вопросы осужденной троицы о том, куда же их все-таки везут, охранник отвечал унылым безразличием. Привала для приема пищи также не предвиделось. Поэтому Лем вполне справедливо предположил, что поездка будет продолжаться до вечера. Ведь, если бы их решили морить голодом, охранники все равно бы остановились перекусить, однако они тоже, судя по всему, уже с нетерпением ждали прибытия до означенного места.

К вечеру небо нахмурилось еще сильнее, недовольно посерело и потухло, погрузив землю в рыхлый мрак. Степь врезалась в лес, и смотреть в окна стало бесполезно. Темнота, будто выплеснувшаяся из гнилых душ ищеек ННО наружу, заполнила собой каждый кубометр неосвещенного пространства. Мир сузился, вжался в неприятно холодные стены вестника горя и беды – «Черного Воронка». Грузовик мчал через завесу непроглядной тени, разрезая ее мертвенным светом фар. За спинами троих заключенных оставалась их прошлая жизнь, казавшаяся стабильной и безопасной, а на деле она стала зыбким миражом, эфемерным кругом на реке, имя которой Демиругия. Впереди их ждала неизвестность без намека на проблеск надежды. И вот они находились между двух полюсов неведения в непроглядной темноте. Время сгустилось, выйдя за рамки хронометров. Оно, подобно воску свечи, медленно плавилось и стекало в Небытие. Что ушло, то в прошлом, что осталось нетронутым – придет в грядущем.

Три человека были абсолютно не связаны друг с другом, но, словно в черном анекдоте, оказались рядом. В обычной жизни вероятность их встречи стремилась к нулевому значению. Зачем-то судьба сводит разных людей вместе, для чего-то сажает их в одну лодку и отправляет в плавание по времени. Что из этого выйдет? Покажет лишь это самое время, и, дай бог, его течение будет благосклонным.

* * *

Глубокой ночью «Черный Воронок» въехал в пограничную военную часть. Двери кузова распахнулись, и легкий мороз поздней осени мигом разбудил умудрившихся заснуть заключенных. Их вновь построили на улице в линию вдоль борта грузовика. Уставшие охранники зло смотрели на них из-под надвинутых бровей до тех пор, пока их не сменили не менее угрюмые военные.

– Все, они переходят под нашу ответственность. Можете быть свободны, – отчеканил человек в пятнистой военной форме и добавил чуть теплее, – бар в той стороне, ребята, – и указал куда-то в россыпь одноэтажных строений.

Изрядно повеселевшая троица тюремщиков направилась культурно проводить вечер, предвкушая заслуженные часы отдыха. Лем оглянулся по сторонам, зябко поеживаясь в тонкой тюремной робе. Их грузовик стоял у самой ограды, за которой неприступной стеной возвышался темный лес. Чуть поодаль находился въезд на территорию со шлагбаумом, КПП и двумя огневыми позициями. На равных расстояниях друг от друга уходили в бездонное ночное небо смотровые вышки, зорко шарящие по окрестностям лучами прожекторов. Большую часть видимого пространства занимали приземистые строения из дерева или кирпича. Не считая шестерых солдат, ставших их новыми надсмотрщиками, в поле зрения людей не было. Неудивительно, время уже, скорее всего, перевалило за полночь.

– С каждым разом нас охраняет все больше людей, – весело сказал Хасар, – потом что, целой ротой вокруг нас гарцевать будете?

– Разговоры, – рявкнул солдат, по всей видимости, командующий остальными пятью, – рты раскрывать будете, когда я того потребую.

– Скоро узнаете, зачем ваши преступные тушки понадобились на линии фронта, – продолжил командир в пятнистой военной форме, – а теперь, нале-е-во.

Лем, Палий и Хасар вразнобой повернулись.

– Шаго-о-м марш.

Их окружили бойцы, по двое слева и справа и по одному в конце и начале колонны.