За краем мира

— Rooskies! — завопили совсем рядом. Барбара конвульсивно дёрнулась, и Молли наконец сумела приподняться на локте.

Фигуры в белых балахонах, с закрытыми белым же лицами, с длинными странными ружьями и примкнутыми к ним столь же длинными штыками были уже совсем рядом. Молли видела, как ближайшая к ним фигура дёрнулась, грудь её окрасилась красным и она повалилась и истоптанный снег, так и не выпустив ружья.

Барбара зарычала, вскочила, рывком вздёргивая за собой и Молли. Одной рукой перебросила девочку через плечо, побежала — им навстречу от уцелевших вагонов «Геркулеса» спешила подмога, экипаж бронепоезда, горнострелки, егеря, они бежали и стреляли, всё время стреляли, стоя, с колена, просто на бегу — и Rooskies стали падать.

Но они подобрались уже близко, со всех сторон окружая крошечную кучку людей из команды «Геркулеса».

— Мэгги! Мэгги вытащите! — заорала, надсаживаясь, госпожа старший боцман. Тяжело охнула, споткнулась, словно налетев на невидимую преграду, застонала, падая лицом вниз в снег.

— Мисс Барбара! — пискнула Молли, приподнимаясь и попытавшись тянуть за собой боцманшу.

— Б-беги! — выдохнула та, лицо всё перекошено от (юли, рука шарит где–то по бедру — Молли вдруг увидела всю покрытую кровью её ладонь.

Кто–то бросился к ним — старший офицер мистер Картрайт! — стреляя разом из двух револьверов, но страшные безликие Rooskies были уже вокруг них.

— Нет! — взвизгнула вдруг Молли. — Нет! Я не хочу! Прочь, вы, все! Уходите! Прочь!

Вскинутые ружья, пальцы, нажимающие на курки. Блеск штыка, занесённого над мисс Барбарой.

— Я не хочу!

Молли вскочила на ноги, выбрасывая руку с выставленной ладошкой.

Словно ладонь её на самом деле могла остановить штыки и пули…

— Нет!

— Мэгги! — отчаянно крикнул ещё кто–то из команды «Геркулеса». — Юнга! Юнгу спасайте!

В лицо Молли словно задул яростный ветер, в ушах зашумела кровь. Нагибаясь, она всё равно стояла, выставляя плечо, сцепив зубы.

Дула ружей в руках Rooskies изрыгнули огонь.

— Нет!

Что–то плотное, незримое, но осязаемое вздулось вокруг неё самой, вокруг мисс Барбары, господина старшего офицера, ещё нескольких артиллеристов или стрелков из команды бронепоезда, и Молли увидала, как замирают в изумлении фигуры в белых балахонах.

Что–то тёплое рвалось с кончиков пальцев Молли. Что- то тёплое, ласковое, родное вставало вокруг неё на защиту.

Пули Rooskies бессильно падали в снег, и сами они останавливались, правда, отнюдь не в растерянности. Напротив, словно они точно знали, что сейчас нужно делать — дружно, разом, броситься наземь, избегая нацеленных в них пуль.

Магия, вдруг поняла Молли. Я творю магию. Дула смотрят мне в лицо, но меня не может задеть. Я держу щит, я защищаю… и мисс Барбару, и мистера Картрайта, и всех на «Геркулесе», кто был добр ко мне…

— М-мэгги… — услыхала она поражённый шёпот госпожи старшего боцмана.

Обернулась — мисс Барбара приподнялась на локте, по–прежнему зажимая пробитое бедро, под которым на снегу расплывалось алое пятно.

Госпожа старший боцман глядела на неё расширенными от ужаса глазами.

Она поняла, вдруг осознала Молли.

Бой замер так же внезапно, как начался. Rooskies в белых балахонах отходили, отползали, умело и быстро, по- прежнему держа на прицеле уцелевших с «Геркулеса».

Выставленная в жесте отстранения рука Молли становилась всё горячее, словно она сунула пальцы с кастрюлю с водой, вот–вот готовую закипеть.

— Мэгги! — уже громко и с отчаянием выкрикнула вдруг мисс Барбара.

А кто–то из артиллеристов вдруг завопил, яростно и с палящей ненавистью:

— Ведьма!..

Ведьма. Они назвали меня ведьмой. Они всё поняли тоже.

Мысли, короткие и тяжёлые, словно падающие на голову кирпичи.

— Сейчас мы все!., она нас всех!.. — вопили уже несколько голосов.

Что–то щёлкнуло. Резко и отрывисто. Умом Молли понимала, что это — передёрнутый затвор винтовки, но поверить не могла.

— Вы что? — крикнула мисс Барбара. — Спятили?.. Стре…

Но дальнейшего Молли уже не услышала, потому что прямо перед ними, перед их лицами снег взвился, взвихрился, взметнулся вверх яростной метелью, а из метели, разом скрывшей отступавших Rooskies, вырвались два зверя.

Белый полярный волк и крупный медведь, тоже беловато–серый, но не столь огромный, как Седая — вроде бы её шутник.

Волк одним броском выбил вскинутый было револьвер мистера Картрайта, опрокинул старшего офицера «Геркулеса» в снег, но тут же и отпрыгнул, ударив лапами теперь уже в спину Молли, повалив и её тоже. В следующий миг медведь тоже оказался рядом, челюсти щелкнули, вцепившись в воротник её курточки.

Госпожа старший боцман дико взвизгнула.

Молли же повалилась, словно куль с мукой. Магия — или что это было? — резко и внезапно исчезла, оставив только ощущение жуткой пустоты внутри и ожога, вспыхнувшего на ладони, той самой, что Молли выставила, защищаясь.

Пустота внутри. Нет сил дышать, нет сил смотреть. Да и зачем?..

Молли словно проваливалась под лёд, уходя всё глубже и глубже в полынью, и над её головой смыкались тёмные воды.

Можешь не биться больше, сердце. Зачем? Ни к чему. Всё растрачено.