За любые деньги…

Алан на удивление легко спустился вниз. Уэсли лежал на довольно просторной каменной площадке расположенной метров на пять ниже той, на которой он стоял пару минут назад.

Алан нагнулся. Уэсли открыл глаза, и слабым движением руки поманил Алана. Алан опустился на одно колено. Уэсли напряг шею и приподнял голову.

– По-дурацки все, да? – шепотом произнес он. – Жаль, конечно, но рано или поздно это должно было случиться, – улыбка растянула окровавленные губы. – Поздравляю, Алан…

Голова Уэсли дернулась, глаза закрылись, а изо рта, с потоком пены, хлынула кровь.

Алан встал и осмотрелся. Сумка с золотом лежала рядом.

«Не рассыпалась, – подумал Алан, поднимая ее. – А я думал, что придется каждую монетку собирать».

– Алан! – крикнул сверху Майкл. – Что там?

– Все в порядке, братец, – Алан повесил сумку на шею и, усмехнувшись, похлопал по ней рукой. – Я иду.

17.

К ночи они успели уйти от Змеиного ущелья на десять миль. Алан плохо знал здешние места, и дважды им приходилось возвращаться назад. Первый раз они вышли к неизвестному притоку Иссури и, не зная брода, Алан не решился на переправу, а второй раз они едва не столкнулись с подозрительной группкой людей.

– К черту все, – злился Алан. – Мешок золота и только два ствола слишком большой соблазн даже для порядочных людей.

Майкл сильно устал и едва держался на лошади. По его лицу градом катился пот.

– Можно подумать, что ты не едешь на лошади, а бежишь рядом с ней, – недовольно сказал брату Алан. – У тебя где-нибудь болит?

– В правом боку…

– Наверняка печень. Проклятый Уэст хорошо постарался со своим чертовым виски. Еще пара недель и ему не пришлось бы тратить на тебя пулю.

Темнота прервала их путь. Алан нашел ложбину, в которой можно было развести костер, не освещая при этом дикие окрестности. Он уложил Майкла, стреножил лошадей и приготовил ужин. Но Майкл не прикоснулся ни к окороку, ни к бобам.

– Тошнит, – морщась, пояснил он.

Алан принялся за ужин в одиночестве.

– Нам бы только добраться до железной дороги, – с набитым ртом заговорил Алан. – Тебя придется оставить у нашего доброго и сумасшедшего дядюшки Кейзи в Текате, а я уеду в Лос-Анджелес.

– Я думал, что мы будем вместе.

– Тебе нужно подлечиться, Майкл. Я очень надеюсь, что дядюшка Джон не забыл свои медицинские познания. Откровенно говоря, он никогда не был сумасшедшим, как считают многие, просто слишком добрым и слишком мягким человеком. Тебе будет хорошо с ним.

Голод постепенно уходил и в глазах Алана потух жесткий, волчий огонек. Закончив с окороком и бобами, он отпил из фляжки три глотка виски и не без усилия оторвал фляжку ото рта. Какое-то время он, замерев, смотрел в темноту.

– Все, кто хоть раз прикоснулся к проклятому золоту Уэсли, умерли, Майкл, – спустя минуту, заговорил Алан. – Не показывай свое золото доброму дядюшке Кейзи. Каким бы добрым и мягким он не был… – Алан все-таки сделал еще один глоток из фляги. – Один дьявол знает, на что способен любой из нас из-за таких денег.

Майкл слабо улыбнулся и спросил:

– А ты?

Алан поднял глаза.

– Что, я?.. – Он долго и удивленно смотрел на Майкла и, наконец, поняв суть его вопроса, засмеялся: – Ты с ума сошел, братец. Во-первых, я не Ховард Уэсли, а, во-вторых, должен же быть хоть какой-то предел человеческой подлости. Я, пожалуй, соглашусь с тобой только в том, что во многих людях этого предела попросту нет. Например, как не было его в Сьюзи. Эта гадина сказала мне, что Уэст плохо видит, когда поднимает глаза к небу. И я – проклятый идиот! – ей поверил. Правда, не сразу, а перед самым пожаром, когда Сьюзи сильно изменилась и стала какой-то другой… хотя, нет, точнее… как бы это сказать?.. – Алан почесал затылок. – Ну, она словно превратилась рассеянную святую, что ли?

Майкл снова улыбнулся:

– Похоже.

– В том-то и беда, – Алан вздохнул. – Я поверил ей и поэтому позволил Уэсли ползти на гору позади нас.

– А может быть, Сьюзи просто забыла, что говорила тебе?

Алан захлопал округлившимися глазами:

– Как это забыла?!

– Ну, просто забыла и все. Она ведь и в самом деле сильно изменилась за последние два дня и если бы вспомнила тот ваш разговор, когда соврала по просьбе Уэста, она сказала бы тебе правду. Но она забыла… Когда человек торопливо переезжает из одного дома в другой, он может упустить из виду кое-какие вещей.

– Не думаю, что смерть хозяйки борделя может быть похож на переезд, – нахмурился Алан. – Такой стерве как Сьюзи некуда уезжать из своего грязного бедлама, ну, разве что в ад. Человек не меняется так быстро, Майкл.

– А вдруг?

Алан презрительно скривился.

– Чушь! Сьюзи что, стала святой и поверила в Бога?

– Все не так просто. Я хочу сказать, что иногда человек может поверить в то, что он не один.

– А второй, тот, кто с ним, кто он? Все-таки Бог?..

Майкл заворочался, устраиваясь поудобнее, и подтянул одеяло к подбородку. Алан покосился на фляжку, отложил ее подальше и, взяв котелок, принялся лениво выбирать остатки бобов.