За милых дам! Весёлые байки, анекдоты, рассказы и повести о женщинах и для женщин

Закончились концерты, мы поехали в аэропорт и надолго там застряли. Была нелётная погода, и мы всю ночь просидели в аэропорту. Рядом с нами оказалась красивая молодая женщина. Она выделялась из всех пассажиров ещё и хорошей одеждой. Короче, мы с ней разговорились. Она летела в Москву, оказалась подругой дочки первого секретаря компартии Узбекистана. Проговорили мы с ней полночи, и среди прочего разговор зашёл о поэзии.

И она спросила, как я отношусь к поэзии Андрея Дементьева. Я к тому моменту с Андреем Дмитриевичем знаком не был, сказал, что мне его поэзия не нравится, что его лебединая история – китч, как коврики на стене. А «Лебединая верность» была шлягером в то время. Женя Мартынов пел её на каждом углу нашей бескрайней страны. Потом я ещё добавил и то, что песни одно время Дементьев писал с Давидом Усмановым, знакомым мне конферансье. В общем, чего-то там от бессонницы наговорил.

Под утро объявили посадку. Благополучно мы прилетели в Москву. В аэропорту красавицу встречал поэт и главный редактор журнала «Юность» Андрей Дмитриевич Дементьев.

Через несколько лет Дементьев начал вести на радио свою передачу и однажды пригласил меня на интервью. Я понял, что он против меня зуб не имеет. Он уже не был главным редактором «Юности», его в начале 90-х свергли. Коллектив выбрал другого главного. Тогда всех ниспровергали.

Андрей Дмитриевич не затерялся. Они с женой по фамилии Пугач уехали в Израиль и открыли там корпункт от Российского телевидения.

Уже году в 2010-м мы случайно встретились на телевидении. Сели с ним и его женой, которую я называл Пугачихой, в кафе. Говорили о том, что журнал «Юность» загнулся, и обсуждали, как его снова возродить. При Дементьеве журнал был в полном расцвете сил.

И вдруг я, ни с того ни с его, говорю:

– Андрей Дмитриевич, а ведь я перед вами виноват, когда-то в аэропорту Ташкента я плохо отозвался о вас женщине, которую вы встречали в аэропорту Москвы.

И вдруг он говорит:

– А я это знаю. Она мне всё рассказала.

Тут я просто обомлел:

– И всё это время молчали?!

Он только пожал плечами.

Он, конечно, был уникальный человек. Железный характер. Это мне про него ещё его заместитель, Алексей Пьянов, рассказывал. Ну и, конечно, работа его в ЦК ВЛКСМ научила сдержанности.

Мы помолчали. И он говорит:

– А вы знаете, что нас с вами иногда путают?

– Ну, конечно, знаю.

Один раз даже был анекдотичный случай. В Перми, в гостинице, ко мне подошли два парня, и один спросил:

– Вы, случайно, не Андрей Дементьев?

Я говорю:

– Нет.

– Ну вот, – сказал он второму, – а ты всё Измайлов да Измайлов.

Они посмеялись, и Дементьев сказал:

– Видно, мы внешне похожи.

Я говорю:

– Ну, вы-то покрасивее будете.

– Да ладно вам, – сказал он и пригласил меня на свой юбилей в Кремлёвский дворец.

Году в 2015-м мы с ним сидели рядом на собраниях авторского совета РАО и очень мило общались.

Он мне преподал хороший урок. Если бы мне такое неприятное мнение передали, я бы наверняка обиделся и никогда бы с тем человеком не разговаривал. А зря.

Миша Шейнин и Джуна

Интересную историю рассказал мне мой друг Миша Шейнин. Когда-то, в 80-х годах, он был директором у Винокура, женился на актрисе Гале Базаркиной. Хорошая была в то время пародистка. Никто не делал так похоже Пугачёву, как она.

В начале 90-х он уехал в Германию. Работал там и у нас. Создал со своей партнёршей целую сеть магазинов одежды «Модомо», короче, разбогател. Но иногда для друзей помогал организовать праздники.

Как-то раз пригласил меня ведущим дня рождения своего крутого друга. Помню, там был ещё и губернатор Тверской области, и ещё один гость ярко выраженной арабской внешности. Красивый человек, по-европейски одетый.

Когда я предоставил ему слово для поздравления юбиляра, он встал и начал говорить, что он меня обожает, что мечтал со мной познакомиться, и, наконец, мечта его сбылась, и что он этот день никогда не забудет.

Мне стало жутко неудобно, говорить-то надо про юбиляра, а не про меня. Я его осторожно поправил. Он наконец-то поздравил новорождённого, и они оба пригласили меня на свои дачи в Завидово, откуда, собственно, и была вся эта компания.

28 ноября 2020 года я поздравил Мишу Шейнина с его вчерашним днём рождения. Ну, перепутал я числа. Речь у нас зашла о том, кто вёл его праздник. Он сказал, что я как ведущий лучше, чем многие.

Я возразил:

– Ты никогда не видел, как я веду.

– Как не видел? А в «Национале»?

И тут я вспомнил тот день рождения и говорю:

– А кто был тот араб, который признавался мне в любви?

Миша говорит:

– Это палестинец, зовут его Рами. Я с ним до сих пор дружу. Он ещё с 80-х годов живёт в России. Был представителем от Палестины. Ездил в те годы, когда ничего, кроме «Жигулей», не было, ну, в крайнем случае – «Волги», а он ездил на «вольво» с охраной. А охрана нужна была, потому что были люди, которые его хотели кокнуть. И с Арафатом у него тоже были сложности. – Миша рассказывал: – Он полюбил Винокура, и мы часто ездили к нему в гости.

Рами угощал нас по-царски. И Винокур каждый раз говорил: «Ну вот, мы опять опустошили казну Палестины».