За милых дам! Весёлые байки, анекдоты, рассказы и повести о женщинах и для женщин

Я поехал в театр, где ставили мою пьесу. Естественно, всё дело было в деньгах. Они хотели поставить пьесу, а потом сыграть на моих авторских чувствах. Режиссёром оказалась женщина, так что сразу отпали подозрения, что это тот самый режиссёр. Я заключил с ними договор. А антрепренёром оказалась тоже женщина, жуткая хохотушка, но уже имела опыт всяческих постановок. Шли репетиции, иногда я приходил. Никаких замечаний не делал. Если Татьяна спрашивала что-нибудь, только тогда давал советы. Герой у нас был хорош. Даже странно, что он решился пойти в этот проект. Но, видно, рассчитывал на деньги.

Однажды Татьяна с подругой собрались поехать к Зайцеву в Дом моды, на представление.

– У нас всего два билета, – сказала она.

Я подвёз их и проводил в Дом моды. Случайно в вестибюле оказался сам Зайцев. Мы расцеловались. Когда-то в молодости я брал у него интервью, и иногда в театре мы встречались на тусовках.

Я старался понравиться Таниной подруге и, кажется, преуспел.

Зайцев сам проводил нас в зал. Таня усердно стала уговаривать меня остаться. Ход её мыслей был примерно таков: через меня можно было у Зайцева что-нибудь купить со скидкой. Да ведь и домой я наверняка потом отвезу.

Но я сказал:

– Мавр сделал своё дело, я вас привёз, теперь могу и удалиться. – Я чувствовал, что разрушаю едва возникшие планы. Да и подружка так хорошо смотрела на меня. Однако я сделал вид, что очень занят. – Тем более вы ведь не рассчитывали на мою компанию. И третий билет я так и не достал, – со смехом сказал я, – так что всего хорошего, я поехал.

На лице у Татьяны сплошное разочарование, теперь и домой придётся ехать одной. В метро и на автобусе. И мне уезжать не хотелось. Но игра есть игра.

Я её никуда не приглашал. Мог после репетиции отвезти домой. Я видел, за ней никто не приезжает. У неё своя жизнь, у меня – своя.

На репетициях она нервничала. Наверное, оттого, что впервые играла в таком звёздном составе. Премьеру назначили на 3 мая.

И вдруг в начале апреля запил наш «красавец», и премьера практически накрывалась.

– Знаешь, – сказала мне Татьяна, – в Лейкоме сейчас свободен один. – Она назвала знаменитую фамилию. – Я с ними отдыхала в Сочи и подружилась. Они там наперебой ухаживали за мной. Потом я к ним в театр ходила. К ним же не попадёшь. Он бы подошёл и по известности, и по таланту.

– Вот и предложи.

– Нет, я не могу, кто я такая. Ты драматург, ты можешь. А я тебе только телефоны могу дать.

Одного из двоих знаменитых из этого театра я знал. Когда-то совсем молодыми мы с ним выступали в Клину. Он тогда снялся в первом своем прогремевшем фильме. Я тогда печатался в «Литературке», учась во ВГИКе, и тоже выступал. И вот выступили мы с ним в Клину, туда-то нас привезли на машине. А назад, как водится, отправили домой на электричке. Ехали мы с ним и беседовали. На него уже внимание обращали случайные пассажиры. Даже кто-то у него автограф взял. Фильм, кажется, «Щит и меч» назывался. Я этот фильм не видел, поэтому мне особенно интересно было наблюдать возникающую популярность. Артист был красив, мил и интеллигентен. Очень обаятелен. Впоследствии он сыграл замечательные роли на мировом уровне. Особенно мне у него нравятся «Полёты во сне и наяву». До чего же он там хорош! Та первая встреча у меня будто вчера произошла. Не знаю, помнит ли он. Мы были оба молоды, в самом начале нашего пути. И так мы хорошо там разговаривали. Теперь он суперзнаменитый артист. А я всего лишь известный сценарист. И меня это вполне устраивает. Я благодарен Всевышнему за свою судьбу. И радуюсь тому, что мой тогдашний знакомый стал таким известным.

В последнее время он смотрел на меня уже довольно отстранённо. И в этом ничего удивительного. У нас нет точек соприкосновения, и столько людей теперь вокруг него. Вряд ли он при своей знаменитости согласится играть в моей пьесе. Я позвонил.

– Он на съёмках, – сказала жена.

На этом разговор закончился.

А вот второй, тоже знаменитый артист. Он как раз и согласился. Я поехал к нему в театр. Пьеса ему понравилась. Он сам деловой, быстро договорился с продюсером о деньгах. Причём очень жёстко поставил свои условия и тут же включился в репетиции. Всё на сцене ожило. Вот что значит – хороший актёр. При нём все заиграли иначе, лучше, вдохновеннее.

Когда он сходил со сцены, то становился другим, опустошённым и скучным. Я знал, что некоторое время назад он разошёлся с женой. Но никогда с ним об этом не говорил. Чувствовал, что ему это неприятно. А может, огромное количество поклонниц, от которых он не мог отказаться, опустошили его. Или какая-то болезнь мучила. Не знаю, но оживлялся он лишь тогда, когда был на сцене или за столом, когда мы после репетиции выпивали. Ему просто необходимо было произвести впечатление.

Сначала мы выпивали, и я травил байки один. Наконец он не выдерживал и включался. У него был бойцовский характер, он не мог перенести, что кто-то занимает площадку. Он оживлялся, увлечённо, по-актёрски, с показом рассказывал. Изображал в лицах. Хорошо рассказывал.