За Морем Студёным

Конь шёл неспеша. Иван, сидящий верхом, потихоньку продвигался по длинной посадской улице, поглядывая по сторонам, чтобы ни на кого не натолкнуться. Улица была многолюдной. Люди шумели. По сторонам вздымались хоромы, стояли клети. Шли ряды заборов, ограждающих дворы от злоключений внешнего мира. Тот день был неделей — был праздник, и народ гулял. Иван, тем временем, уже приблизился к месту, где улица слегка сворачивала. Тут пошла деревянная мостовая. Конь, постукивая подковами, побрёл далее по плотно уложенным доскам. Слева из-за переулка появилось трое стрельцов в блёклых зеленоватых кафтанах. Они шли один за другим, рядком, каждый держал по увесистому бердышу с заострённым лезвием. Иван потянул на себя поводья и остановил коня. Стрельцы прошли перед его мордой, а потом скрылись за домом на правой стороне улицы. Молодец двинулся дальше.

Как и днём ранее, светило солнышко, но уже было облачно. Ночью подморозило. Снег ещё лежал по краям крыш, временами игриво сверкая, когда яркое солнце выходило из-за туч. Когда же оно пряталось за ними, то улица сразу выцветала и темнела, и дующий прямо в лицо ледяной ветер пробирал до костей. Вдруг сзади заслышался гул. По деревянному настилу тяжело стучало множество пар копыт, гремели колёса. Иван отвёл коня чуть в сторону. Люди также разошлись ближе к краям улицы. Слева от него проехала пара запряжённых лошадей, они тянули, одну за другой, две высокие колымаги20, дорогие и лощёные. Вереница обошла молодца, и ушла вперёд. Впереди дощатая мостовая заканчивалась. Заканчивался и ряд теремов по левую руку. А за ними уже была большая торговая площадь.

На площади собралась толпа народу, чтобы посмотреть на скоморошьи игрища. На глазах людей полтора десятка глумотворцев в больших чудаковатых масках, мужчины и женщины, плясали и резвились, и носились друг за другом. Догонявший лихо хватал настигнутую за грудь, за плечи и за руки. В этот момент толпа разбивалась мощным хохотом, начинались выкрики. Кто-то пытался бросить в скоморохов камень. Вместе с шумом голосов, игрища сопровождал звон гуслей, трель дудок и протяжный вой гудка. Проходя на коне мимо площади и поглядев на толпу и выступающих, Иван скорчил лицо, презренно покачал головой и вымолвил про себя: «Беснуются, окаянные!». Он хлестнул коня поводьями. Тот ускорил шаг и наконец перейдя на рысь, понёсся вперёд, оставляя торжище с его забавами позади.

…

Вдалеке показалась выбеленная каменная крепость Спасского монастыря. Отдельные участки монастырской крепостной стены, крытые тёсом, соединяли собой угловатые башенки с высокими шатровыми верхушками. Из-за стены выглядывали тёмные купола церквей. Иван нёсся быстро, по большой широкой дороге, конь взбивал копытами грязь и расплёскивал воду в лужах. Приближаясь к крепости, он заметил впереди себя знакомый поезд: одна за другой блестящие повозки и двойку лошадей, придерживаемых возничим. Сбавил темп и неторопливо последовал за второй, крайней колымагой.

…

Впереди вздымалась крупная проезжая башня, с двух сторон обрамлённая белокаменными пряслами крепостной стены. В основании башни были ворота, отворённые настежь. Широкая дорога, немного изгибаясь, вела туда.

Иван очутился внутри крепости. Лукьян остался в монастырской конюшне. Молодец зашагал в сторону величавого белокаменного храма. По сторонам стояли церкви, часовни и разные зданьица. Впереди остановились две колымаги. Дверь переднего возка открылась. Оттуда высунулся пригнувшийся мужчина в длиннющей меховой шапке, на нём была сверкающая на солнышке узорчатая шуба, обитая мехом. Неспешно разгибаясь, взяв в руку небольшой посох, он важно ступил на землю и вылез из повозки. Следом отворилась дверца второй колымаги. За сановитым господином из обеих возков выходили его спутники в дорогих цветастых одеждах.

Иван обошёл колымаги, стоявшие у входа в храм. Дальше тянулся придел с белыми стенами. В конце был выступ, отходивший влево. К нему Иван и шёл. По пути встречались шедшие навстречу иноки в чёрных ризах: кто брёл в одиночку, а кто группкой в два-три человека, переговариваясь между собой.

…

Он медленно шагал с мешком в руках по узкому и длинному коридору, тихо постукивая подошвами сапог по каменному полу. Коридор был белоснежный и светлый. Свет изливался из крохотных окон, ютившихся в глубоких причудливых выемках по бокам. Наконец, свернув направо и пройдя ещё немного, молодец остановился у двери, и постучал. Он медленно приоткрыл её, и зашёл в небольшую келью.