За Москвой рекой. Перевернувшийся мир

Однако впервые кровавая советская расправа стала предметом публичного разбирательства. Съезд народных депутатов создал комиссию по расследованию. Одним из членов ее был Собчак. В комиссию вошел также специалист по конституционному праву Александр Максимович Яковлев. Несколько месяцев спустя Яковлев сказал мне, что Москва действительно дала разрешение использовать войска, но только для охраны стратегических объектов в городе. Руководство грузинской компартии решило очистить площадь рано утром, когда там будет мало народа. Но все произошло не так, как предполагалось. Приготовления сил безопасности были такими демонстративными и такими продолжительными, что еще до прибытия войск на площадь устремились тысячи людей. Они соорудили баррикады на дорогах, ведущих к площади, чтобы помешать прибытию новых войск, однако, эти заграждения помешали им самим спастись, когда началось столкновение. Невооруженные войска, размещенные позади полиции, были снабжены лишь щитами и дубинками. Солдаты начали действовать, когда демонстранты прорвали линию полицейских. Тогда-то они и пустили в ход свои лопаты. Конечно, они были совершенно не обучены обращению с толпой, и у них не было никакого специального снаряжения. Было применено некоторое количество газа «Черемуха», используемого для подавления беспорядков, и ничего другого, что имело бы смертоносное действие. Жертвы были, главным образом, в результате паники и давки в толпе.

Я заметил, что это описание звучит подозрительно, как попытка обелить виновников. Но Яковлев заверил меня, что комиссия подвергла строжайшему допросу всех причастных лиц, включая Лигачева и Язова, которые полностью сотрудничали с комиссией. Сами грузины, сказал он, не выражают неудовлетворенности по поводу отчета комиссии. Собчак впоследствии проницательно указал, что такое решение было результатом «коллективной безответственности, которая на языке партийных функционеров называется «коллегиальностью принятия решений». Так рождается пресловутая «коллективная мысль», коллективное, речевое мышление системы, больше напоминающая животные инстинкты»[69].

Сколь бы ни был правдив окончательный доклад, сам факт, что парламентская комиссия могла собирать свидетельские показания и докладывать о действиях исполнительной ветви власти, был крупнейшим достижением. Увы, этот эксперимент не был повторен после других кровавых инцидентов, запятнавших последние два года пребывания Горбачева у власти. По меркам XX столетия «Тбилисская расправа» была мелким событием, сравнимым разве что с «Бостонской резней» 1773 года, когда английские войска убили в стычке восьмерых американцев. Но так же, как американские революционеры получили в результате мучеников, которые были им нужны, чтобы вытеснить англичан из Северной Америки, жертвы в Тбилиси явились водоразделом во все более меняющейся этнической политике последних лет перестройки.

Даже после небольшой, но ожесточенной гражданской войны, разыгравшейся в Грузии зимой 1991 года и разрушившей значительную часть главной улицы Тбилиси возле парламента, и несмотря на унылые окраины, застроенные после нашего первого посещения в 1964 году, этот небольшой город остается очень красивым — со своим замком, церквями, синагогой и деревянными домами с балконами, льнущими к скалам ущелья, по дну которого протекает река Кура. Когда мы отправились туда осенью 1990 года, грузины уже выметали последние следы старого режима. В центре города напротив Городского совета на Площади Свободы (в прошлом площадь Ленина) находилась зеленая поляна, где еще несколько недель назад стоял памятник Ленину. Институт марксизма-ленинизма превратился теперь в штаб-квартиру многочисленных партий и группировок, созданных в последние месяцы. Нашими гостеприимными хозяевами были Бачи Бегишвили и его жена Нино. Брат Нино, популярный пианист Александр Торадзе, в 1983 году, находясь на гастролях в Испании, остался на Западе. От пережитого шока его отец через несколько недель скончался. Поначалу никто из его друзей не отваживался нанести семье усопшего традиционный визит соболезнования. Тогда Шеварднадзе, бывший в то время Первым секретарем Коммунистической партии Грузии, демонстративно явился на похороны, после чего мигом пришли все друзья покойного.