За нами Москва!

— Все, убедил, — усмехнулся генерал. — Ты извини, что я во все лезу, просто, кроме тебя, у меня тут ничего нет. Не беспокойся, танками твоими через твою голову командовать не собираюсь. Продолжай разгрузку, утром выдвинешь свою разведку, а мы поедем с тобой позицию выбирать.

Лелюшенко поднялся, надел каску и вышел в ночь, полковник выглянул вслед за ним: разгрузка шла своим чередом и его присмотра не требовала. Он вернулся в автобус и раскинул на склад ном столике карту–километровку: прежде чем куда–то ехать, надо хотя бы приблизительно изучить местность.

4 октября 1941 г.

— Командир, подъем! — Петров вывалился из сна мгновенно, он уже привык переходить от сна к бодрствованию за секунду.

Утро 4 октября встретило старшего лейтенанта все тем же холодным пронизывающим ветром, хорошо хоть дождь прекратился.

— Капитана Гусева и ротного вызвали к комбригу. — Безуглый был непривычно серьезен. — Похоже, скоро начнется.

Экипажи спали в полуразрушенном станционном бараке, дававшем укрытие от дождя и ветра, люди лежали, тесно прижавшись друг к другу, чтобы сберечь тепло. Один за другим танкисты выбирались из–под брезента, что служил им и постелью, и одеялом, кто–то грел руки над костром, другие приседали, размахивали руками, чтобы разогнать кровь. Петров посмотрел на серое небо — тучи, кажется, поднялись выше, и это беспокоило командира: погода постепенно становилась летной, а значит, им придется нелегко. Мимо, печатая шаг, прошла рота красноармейцев, и Петров на минуту прервал упражнения, привлеченный необычным видом бойцов: в новеньких шинелях, ладном, отлично пригнанном снаряжении, они выделялись какой–то особенной аккуратностью. Многие были вооружены СВТ, пулеметы и минометы присутствовали в количествах, точно положенных по штату, впрочем, «Дегтяревых», кажется, было даже больше, чем по одному на отделение.

— Тульский батальон, — сказал подошедший комиссар Бурды, старший политрук Александр Загудаев, — курсанты оружейно–технического училища. Хорошо идут, и вооружены добро.

— Выходит, с нами воюют? — спросил старший лейтенант.

— Похоже на то, — кивнул старший политрук. — Так, товарищи, зарядку заканчиваем, вон наш ротный сюда бежит.

Вдоль путей могучей бычьей побежкой несся старший лейтенант Бурда, перескочив через пути, он рысью вылетел на площадку перед бараком.

— Командиры машин — ко мне! — рявкнул комроты.

Судя по всему, дело предстояло серьезное, и командиры немедленно окружили ротного, ожидая разъяснений и приказа.

— Получен приказ провести разведку в направлении Орла. Наша рота вместе с одной ротой мотострелкового батальона должна выйти к восточной и юго–восточной окраине города и установить количество немецких войск в городе. — Он посмотрел на командиров. — Это задание чрезвычайной важности, причем вернуться не менее важно, чем разведать силы немцев. В головном дозоре идет взвод Ивченко. Мотострелки сейчас подойдут, сажаем по отделению на машину. Товарищ Петров!

— Есть! — отозвался старший лейтенант.

— Случалось водить танки с десантом?

— Да, — ответил молодой командир, — и неоднократно.

— Здесь все зависит от мастерства водителя, — заметил Бурда. — Ты уверен в своем? А то молод он…

— Осокин любому из твоих фору даст, — спокойно сказал Петров. — Я его видел в деле, он на Двадцати километрах в час ни одного десантника не стряхнул.

— Ну хорошо, — кивнул комроты. — Экипажам построиться перед машинами.

Две минуты ушло на то, чтобы снять с танков Нехитрую маскировку, затем Бурда и командир мотострелковой роты распределили 11 отделений между одиннадцатью машинами. Бурда коротко объяснил поставленную задачу и выразил надежду, что рота выполнит ее как должно. Безуглый не мог упустить такой случай и поспешил заявить о себе:

— Так точно, товарищ старший лейтенант! — рявкнул неугомонный москвич. — Ждем только момента вонзить клыки в фашистское мясо!

Петров вздохнул: Безуглый был неисправим, и если в батальоне Шелепина к его выходкам привыкли, то еще неизвестно, как отреагирует Бурда. В строю танкистов и пехотинцев послышались смешки.

— Что касаемо клыков, могу сказать следующее. — Комроты был абсолютно спокоен: — У нас в Донбассе есть поговорка: «Трусливая собака звонче гавкает». В лице сержанта Безуглого мы наблюдаем удивительное исключение из этого правила: кобель храбрый, но и брешет громко.

Строй затрясся от хохота, даже Петров не смог сдержать смех, улыбнулся и сам Бурда.

— Ладно, посмеялись и будет. — Лицо старшего лейтенанта стало серьезным. — По машинам.

Экипажи полезли в танки, мотострелки занимали места за башнями и на бортах.

— Упирайтесь ногами в зарядные ящики на боку, держитесь друг за друга, — сказал Петров молодому сержанту, командиру их десантников, — будет трясти.

Затем старший лейтенант повернулся к Безуглому:

— Да, Сашка…

— Знаю–знаю, — нагло ответил москвич, — три наряда вне очереди.